Добровольцы России Добровольцы, вперед: ополченцы 1941 года и после великой войны продолжали беззаветно служить отечеству
В год 80-летия с начала сражения «Вечерняя Москва» продолжает рубрику «Битва за Москву». Ополченцы, ушедшие в первые дни войны защищать столицу, сугубо штатские люди, большей частью полегли в тяжелых боях осени и зимы первого года Великой Отечественной. Те, кто выжил, вернувшись с фронта, работали на благо Родины и за себя, и за павших однополчан. Они и в мирной жизни были героями, подняли родную страну из руин и передали нам в наследство великую державу.
22 июня 1941 года в вечернем радиообращении к народу Великобритании Уинстон Черчилль сказал: «Я вижу русских солдат, защищающих свои дома, где их матери и жены молятся — да, ибо бывают времена, когда молятся все, — о возвращении своего кормильца, своего защитника и опоры».
В народное ополчение, защищать своих детей и матерей, свой дом и свой город уходили добровольно, и молитвы спасли не всех, а очень и очень немногих. Победа под Москвой — первый шаг к нашему триумфу в страшной войне. Мужество защитников столицы сорвало фашистский блицкриг, идею молниеносного разгрома России и превращения ее народов в рабов.
И примкнувший к ним Шепилов
3 июля 1941 года в средней школе № 59 в Староконюшенном переулке Арбата ученый секретарь Института экономики Академии наук СССР Дмитрий Шепилов записался в ополченцы рядовым.
Пули чинов не разбирают. Вместе с земляками в октябре 1941-го доктор экономических наук участвовал в тяжелых оборонительных боях.
После войны Шепилов вспоминал: «Дивизия москвичей-добровольцев вооружена была очень плохо, стареньким оружием времен Первой мировой войны, но по духу своему и стойкости она показывала чудеса». Действительно, под Каширой ополченцы 21-й дивизии совершили чудо: сдержали натиск немецкой ударной танковой группы Гейнца Гудериана. Ценой больших потерь… Но не потерявшее Боевое знамя и боевой дух соединение было доукомплектовано и переформировано в кадровую 173-ю стрелковую дивизию РККА. Начальником политотдела назначили Дмитрия Шепилова.
2 декабря 1941 года редакциям берлинских газет было приказано оставить на первых страницах верстающихся номеров пустые места. Ожидалось, что поступит сообщение о взятии войсками вермахта советской столицы. Немецкие орудия уже обстреливали город из района Крюково — это всего в 11 километрах от нынешней МКАД.
Дмитрий Шепилов в мемуарах вспоминал, что происходило за несколько дней до этого на нашей стороне линии фронта: «Стояли небывалые для ноября лютые морозы. Командир дивизии полковник Александр Богданов и я отправились из-под Каширы в штаб Западного фронта просить пополнения дивизии москвичей людьми и оружием. Штаб помещался в подмосковном Перхушкове. На всем протяжении пути мы видели, как ощерились Москва и ее подступы окопами, завалами, противотанковыми рвами, ежами, надолбами, артиллерийскими орудиями, зенитками, проволочными заграждениями, баррикадами, аэростатами — в готовности умереть, но не сдаться…
Часов около трех ночи мы с комдивом вошли в кабинет командующего фронтом Г. Жукова. Доложили кратко о боевых действиях дивизии, ее нынешнем состоянии и наших просьбах о доукомплектовании. Маршал сказал, отчеканивая каждое слово: «Дралась дивизия неплохо. Отличившихся наградим. Людским составом пополним. Оружие дадим. Не теряя ни минуты, готовьтесь к вводу дивизии в бой в самое ближайшее время».
Действительно, уже 5 декабря 1941 года советские войска перешли в контрнаступление, и 173-я стрелковая дивизия погнала немцев от родного города.
Из боев Шепилов не выходил до Победы. Он освобождал родную страну и чужие. Войну закончил генерал-майором в Вене. Формы и методы партийно-политической работы политотдела при нем подчинялись одному простому принципу: «Делай как я». Однополчане уважали политработника за личное мужество. В служебной характеристике отмечалось: «Все звенья управления 173-й СД и политсостав выполняли свои обязанности ответственно и профессионально. По складу характера начальник политотдела тов. Шепилов сочетает в себе и качества командира. В боях каждодневного напряжения под Москвой и Сталинградом тов. Шепилов никогда не терял самообладания, осмысленно и конструктивно влиял на решения, принимаемые командиром дивизии».
Бойцовский характер сыграл с ним злую шутку, сломал его великолепную карьеру — Шепилов стал одним из высших руководителей советского государства, секретарем ЦК КПСС! — в послевоенные годы.
Мог бы промолчать, но Дмитрий Трофимович высказал критику в глаза Никите Хрущеву. В итоге был причислен к «антипартийной группе Молотова-Маленкова-Кагановича». Кто из старшего поколения не помнит фразу «…и примкнувший к ним Шепилов»? Жаль, что забыты фронтовые подвиги этого достойного человека.
Мы не от старости умрем…
20-летний студент Московского геолого-разведочного института Николай Дренов ушел добровольцем в ополчение в ноябре 1941 года.
Войну закончил в Восточной Пруссии. Медаль «За оборону Москвы» искала артиллерийского разведчика старшину Дренова долго. Он получил ее вместе с другой почетной наградой — «За победу над Германией». Медали висели на гимнастерке над страшным шрамом: Николай был ранен в область сердца.
Вернувшись в Москву, солдат-победитель доучился в вузе и всю оставшуюся жизнь работал в организации «Аэрогеология». Начинал начальником партии, затем стал главным геологом экспедиции. Умер в 1974-м, в 52 года. Ранняя смерть — следствие войны.
«…человек становится не самим собой, другим»
Искренние воспоминания о трагической осени 1941-го бойца 8-й дивизии Московского народного ополчения так же значимы для нашей литературы, как и его пьесы.
Через много лет после Отечественной войны драматург Виктор Розов в автобиографической книге «Путешествие в разные стороны» напишет:
«На Бородинском поле мы рыли, рыли, рыли огромный противотанковый ров… Однажды на каком-то привале на опушке я влез на пенек и стал читать нашему отдыхающему на травке взводу: «Скажи-ка, дядя, ведь недаром…» Слова «Умремте ж под Москвой, как наши братья умирали…» — я произнес с той единственной страшной интонацией, с которой, вероятно, и надо читать их всегда, — с той интонацией, от которой у меня самого сжалось горло».
Дивизию перебросили под Вязьму. Как последнюю «затычку» в прорванный немцами фронт. Был бой. Для многих из этого взвода московских ополченцев — первый и последний.
Розов был тяжело ранен. В госпиталь солдат попал только через шесть суток. Потом долгие дни на госпитальной койке — восемь месяцев боли.
Пьесу «Вечно живые» Виктор Розов написал в 1943-м, в отпуске по ранению. В 1956 году этой великой пьесой в постановке Олега Ефремова в Москве открылся великий театр «Современник». В 1957-м ее экранизировал Михаил Калатозов. Великий фильм «Летят журавли» — единственная отечественная кинолента, удостоенная главного приза Каннского кинофестиваля.
Семейный орудийный расчет академиков
В июле 1941 года 37-летний научный сотрудник Института философии Академии наук СССР Бонифатий Кедров стал командиром орудия__ в 21-й дивизии Московского народного ополчения. Его жена Татьяна Ченцова, изучавшая физиологию растений, в артиллерийском расчете стала подносчиком снарядов.
Выжили. После войны награжденный тремя боевыми орденами, академик Кедров был первым главным редактором журнала «Вопросы философии». Научные труды доктора биологических наук Татьяны Ченцовой до сих пор изучают студенты.
Родина-Мать зовет
В 1937 году золотую медаль Всемирной художественно-промышленной выставки в Париже получила скульптурная группа «Климент Ворошилов верхом». Ее создателя, Евгения Вучетича, в советских газетах стали называть самым перспективным молодым скульптором СССР, а в 1940 году он был назначен руководителем художественно-экспериментальных мастерских управления строительства возводившегося Дворца Советов.
3 июля 1941-го Вучетич записался в 5-ю дивизию Московского народного ополчения. Добровольцы из Фрунзенского района столицы сражались на дальних подступах к столице. Под Малоярославцем Вучетич уже командовал взводом истребителей танков. В 1942 году на Волховском фронте он становится редакционным художником газеты «Отвага» 2-й ударной армии. При прорыве из окружения редакционные машины попали под артиллерийский налет. Из 24 армейских газетчиков к своим удалось дойти только семерым. Капитана Вучетича, ввиду катастрофической убыли офицерских кадров, назначают командиром стрелкового батальона в отдельной стрелковой бригаде.
В конце 1942-го в кровопролитных боях за городок Любань комбат был тяжело контужен… Вучетич до конца своих дней стеснялся давать интервью и выступать на собраниях: речь после контузии не восстановилась, он заикался.
Но в 1943-м после выписки из госпиталя капитан рвался на фронт. Врачи не пускали. Зачисленный в марте 1943 года в штат Студии военных художников имени М. Б. Грекова, он все равно стал бывать на передовой. В грандиозных монументах прошедшего войну скульптора нет ни грамма фальши. Евгений Викторович вспоминал: «Во время одного из наших наступлений между мной и бегущим впереди молодым лейтенантом упала мина. В нескольких местах ее осколки пробили мою шинель. Обошлось. А лейтенант упал. Поравнявшись с ним, я обернулся, буквально на мгновение, но побежал дальше: наступление продолжалось… Когда я обдумывал композицию памятника, вспомнился этот эпизод. В памяти всплыли глаза погибшего лейтенанта, взгляд человека перед смертью. Мне представилось, что он видит конечную цель, победу… Но чего-то ему не хватает. Чего же? Последнего выстрела. Вспоминаю, как он, полулежа, полусидя, опирался на левую руку; правая лежала рядом, сжимая ТТ. Вены на тыльной стороне ладони вздуты, что свидетельствует о смертных перебоях сердца.
Лейтенант силится поднять свой пистолет, чтобы сделать этот самый последний выстрел, но рука для этого слишком тяжела…» В берлинском Трептов-парке созданный Вучетичем монумент «Солдат-освободитель» стоит на гранитном пьедестале, на котором Гитлер хотел поставить памятник в честь победы над СССР. А на берегу Волги великий скульптор поставил на века величественную Родину-Мать. Она по-прежнему зовет до последней капли крови защищать родную землю. Теперь нас зовет.
ЦИФРА
203 дня длилась Битва за Москву, в которой основной удар приняли на себя дивизии Московского народного ополчения.
ЦИТАТА
Константин Рокоссовский, маршал Советского Союза:
— Ополченцы в трудном положении не растерялись. Настроение было у них боевое. Это были москвичи, умевшие постоять за себя и за общее дело.
Бились и жили за себя и за того парня
Аркадий Егоров, подполковник в отставке, зампредседателя «Союза десантников России», ветеран афганской и чеченской войн:
— Все чаще думаю, какой была бы сейчас Россия, не потеряй мы на Великой Отечественной войне столько лучших своих людей? В ополчение 1941-го ушел цвет народа. Добровольцами стали самые пассионарные, самые смелые. Немногие выжившие показали нам пример жизнестойкости, пронесенной через всю их жизнь. В мае 1945-го на солдатском митинге в Берлине в честь Победы поэт-фронтовик Евгений Долматовский прочитал стихотворение:
Мечте такой не просто сбыться,
Мы начинали тяжело,
Пришлось четыре года биться,
И столько славных не дошло.
Их волей, их предсмертной жаждой
В бою овеяло живых,
Вот почему сражался каждый
И за двоих, и за троих…
Ополченцы, вернувшиеся с войны, и жили так: за себя и за того парня…
Читайте также:Линия обороны: как отстояли Москву осенью 1941 года
Добровольческое движение в годы великой отечественной войны (по материалам ярославской области)
Брыксин И. И. Добровольческое движение в годы Великой Отечественной войны (по материалам Ярославской области) / И. И. Брыксин // Научный диалог. — 2022. — № 12 (48). — С. 241—249.
ERIHJMP
УДК 94(47).084.8
Добровольческое движение в годы Великой Отечественной войны (по материалам Ярославской области)
© Брыксин Илья Игоревич (2022), аспирант, Ярославский государственный университет им. П. Г. Демидова (Ярославль, Россия), [email protected].
Статья посвящена добровольческому движению в период Великой Отечественной войны, рассматриваемому на примере Ярославской области. Особое внимание уделяется особенностям создания, комплектования и применения добровольческих формирований. Отмечается, что к их числу относились формируемые партийными структурами отряды народного ополчения и истребительные батальоны, контролировавшиеся народным комиссариатом внутренних дел. Доказывается, что данные формирования имели вспомогательный характер, но внесли важный вклад в победу в Великой Отечественной войне. Автором анализируются такие исторические источники, как заявления добровольцев, позволяющие выявить отношение советских граждан — современников Великой Отечественной войны к эпохальному историческому событию. На основе анализа обширных неопубликованных материалов Центра документации новейшей истории Ярославской области (ЦДНИЯО) рассматриваются мотивационные аспекты добровольчества. Делается вывод о том, что заявления с просьбой об отправке на фронт или в добровольческие формирования поступали от представителей различных категорий населения. Подчеркивается, что некоторые в своем выборе руководствовались возможностью получения определенных социальных гарантий. Однако определяющее влияние на развитие добровольческого движения, по мнению автора, оказал общий патриотический подъем.
Ключевые слова: добровольчество; ополчение; патриотизм; истребительный батальон; фронт.
1. Введение
В годы Великой Отечественной войны широкое распространение получило добровольческое движение, сыгравшее большую роль в деле обеспечения Красной Армии людскими ресурсами. Добровольчество как важное историческое явление привлекает внимание исследователей. Значительный вклад в изучение данной проблемы внесли С. В. Биленко, Н. А. Кирсанов, А. Д. Колесник, А. М. Синицын [Биленко, 1988; Кирсанов, 1974; Колесник, 1988; Синицын, 1985] и др.
Вероломное нападение нацистской Германии на СССР вызвало мощную волну патриотических настроений у советских граждан. С первых же дней войны руководство страны обратилось к населению с призывом добровольно вступать в Красную Армию. Миллионы людей с энтузиазмом откликнулись на
воззвание правительства. Добровольческое движение охватило все категории советских граждан и приобрело массовый характер.
Усилению размаха добровольческого движения способствовало постановление ПВС СССР от 26.06.1941 года, определявшее порядок выплаты пособий членам семей красноармейцев [Русский…, 1997, с. 47]. Местные органы управления оказывали материальную помощь семьям граждан, отправившихся на фронт, а в случае гибели ополченцев родственникам назначалась пенсия. Размер пособий зависел от количества нетрудоспособных людей в семье.
Граждане, изъявившие желание пойти в армию добровольно, не только распределялись по воинским частям действующих вооруженных сил, но и зачислялись в народное ополчение, которое носило временный характер и вступало в сражения лишь в критические моменты войны. Лицам, служившим в формированиях народного ополчения, выплачивались суммы, соответствующие их прежней заработной плате. Позже ополченцы стали получать материальное обеспечение наравне с военнослужащими действующей армии. Добровольцы и члены их семей также освобождались от военного налога, введенного указом ПВС СССР от 29.12.1941 года [Справочник., 1942, с. 583].
2. Создание добровольческих формирований
В Ярославле уже через две недели после объявления мобилизации в народное ополчение записалось 45 тыс. человек, среди которых было свыше 18,7 тыс. женщин. Максимальной численности ополчение города Ярославля достигло к 16 июля 1941 года — 51 325 человек, из них 21 468 женщин [ЦДНИЯО, ф. 272, оп. 224, д. 299, л. 1]. В дальнейшем происходило сокращение численности ярославского народного ополчения, что было вызвано уходом части ополченцев в Красную Армию. К 24 июля 1941 года ополчение города Ярославля сократилось до 48 250 чел., а к 20 августа — до 46 259 чел. [ЦДНИЯО, ф. 272, оп. 224, д. 299, л. 29]. В целом по Ярославской области к началу августа 1941 года в рядах ополчения находилось 110 559 человек [ЦДНИЯО, ф. 272, оп. 224, д. 148, л. 141].
Ополченские формирования обычно комплектовались рабочими, служащим, студентами, женщинами. В ополчение старались не брать ценных работников инженерно-технической сферы, ибо они были задействованы на важных предприятиях, обслуживающих нужды фронта. Нередко можно было встретить обращение с просьбой о зачислении в ополчение от целых коллективов предприятий. В Ярославле в народное ополчение записались 0,5 тыс. человек из Управления Ярославской железной дороги, 0,6 тыс. рабочих фабрики «Се-вероход», 1 тыс. человек с Тормозного завода, 1,2 тыс. тружеников Автозавода и 4 тыс. рабочих Шинного завода [ЦДНИЯО, ф. 272, оп. 224, д. 299, л. 77].
Небольшие формирования могли быть созданы силами отдельно взятого учреждения, дивизии же формировались из представителей многих районов региона. Для Ярославской области было характерно создание небольших опол-
ченских подразделений в вначале войны, крупные же формирования, такие как дивизии народного ополчения, начали формироваться только осенью. На старшие и высшие должности в формированиях ополчения назначались опытные офицеры. Формированием ополчения занимались местные партийные органы при поддержке органов внутренних дел и военкоматов.
С первого же дня войны стали организовываться различные добровольческие подразделения, а уже 24.06.1941 г Совнарком СССР принял постановление о создании истребительных батальонов [Постановление., 2008, с. 216]. Они формировались на добровольной основе и предназначались для обеспечения безопасности тыла Красной Армии, борьбы с вражескими диверсиями и дезертирством. За месяц после начала войны было создано почти 2 тыс. истребительных батальонов с численностью личного состава до 500 человек в каждом. Во время войны в истребительных батальонах числилось более 300 тыс. человек, и почти столько же — в отрядах содействия им [Билен-ко,1988, с. 214]. Батальоны возглавлялись офицерами органов внутренних дел, а их заместителями по политической части были местные партработники. Они оказывали помощь действующей армии в уничтожении парашютистов, диверсантов и шпионов противника.
В отличие от других формирований народного ополчения, выполнявших роль резервных войск, истребительные батальоны создавались для охранительных функций и контролировались наркоматом внутренних дел. В больших населенных центрах, таких как Ярославль, было сформировано множество истребительных батальонов для защиты города от немецких диверсий и поддержания порядка. В Ярославле истребительные батальоны выполняли поручения местных органов внутренних дел по контролю над важнейшими объектами и линиями коммуникации.
В начале августа 1941 года в области уже было 40 истребительных батальонов, но только 45 % из них были обеспечены необходимым стрелковым оружием. Причем вооружением снабжались прежде всего батальоны крупных промышленных городов и западных районов Ярославской области [ЦДНИЯО, ф. 272, оп. 224, д. 148, л. 143]. К концу лета 1941 года в области насчитывалось 46 истребительных батальонов с общей численностью личного состава более 7 тыс. человек. Поскольку они были временными формированиями, значительное количество бойцов из них отправлялось в действующую армию, использовалось для комплектования формируемых соединений или исполнения особых поручений по повышению обороноспособности региона. Со временем в батальонах стали преобладать лица невоеннообязанных возрастов. Тем не менее с зимы 1941 года и до начала 1943 года в Ярославской области насчитывалось 42 истребительных батальона [Власов, 2005, с. 38]. С 1944 года в связи с превращением области в тыловую, низкой вероятность вражеских диверсий и снижением уровня дезертирства отпала острая необходимость в сохранении данных формирований.
Основными недостатками добровольческих подразделений были плохое материально-техническое оснащение формирований и недостаточные знания по военному делу у бойцов. Не все ополченцы посещали занятия по военному обучению. Слабое вооружение добровольческих формирований объяснялось плохо налаженной работой оборонной промышленности, производственные мощности которой в начале войны могли удовлетворять лишь потребности действующей армии. Тем не менее местные ораны власти стремились выполнить планы по созданию добровольческих формирований, не уделяя должного внимания вооружению и обучению бойцов, что приводило к большим людским потерям.
3. Мотивация добровольцев
Добровольчество означало подачу гражданами, не обязанными нести военную службу, в местные органы военного управления заявлений о желании вступить в ряды вооруженных сил. Подавляющее большинство заявлений было пропитано ненавистью к врагу и патриотизмом, усилению которого способствовало обращению главы государства к советским гражданам по радио. Часто добровольцы писали в заявлениях об уверенности в быстром и победоносном окончании войны. Это было вызвано тем, что советское руководство во избежание усиления панических настроений тщательно скрывало от основной массы населения истинное положение вещей.
Сначала советские граждане, стремящиеся попасть на фронт, направляли свои обращения высшим руководителям государства и в центральные военные учреждения. Но наркомат обороны был перегружен работой и не справлялся с потоком заявлений. В военный отдел ярославского обкома 18 августа 1941 года была направлена директива Генштаба, согласно которой местным органам военного управления было поручено провести агитационно-разъяснительную работу с населением и довести до его сведения, что заявления о вступлении в армию можно было направлять лишь в военкоматы [ЦДНИЯО, ф. 272, оп. 224, д. 194, л. 72].
Уже через три дня после объявления всеобщей мобилизации жителями Ярославской области было подано 5358 заявлений о добровольном вступлении в армию, причем 1442 заявлений было подано в Ярославле, 900 — в Костроме и 1217 — в Рыбинске [ЦДНИЯО, ф. 272, оп. 224, д. 308, л. 51]. К 7 июля 1941 года по городу Ярославлю насчитывалось уже 2320 добровольцев [ЦДНИЯО, ф. 272, оп. 224, д. 308, л. 86].
Добровольческое движение продемонстрировало такую особенность русского менталитета, как коллективное самосознание. Многие граждане в своих обращениях ссылались на родственников, которые уже отправились на фронт. Люди считали неприемлемым оставаться в тылу, в то время как их близкие сражались и погибали за Родину. Житель Ярославля А. А. Кошкин писал: «Прошу комиссию зачислить меня добровольцем в ряды РККА, я сын рабочего, окон-
чил 7 классов и по примеру моего брата, который служит лейтенантом, хочу беспощадно бить врагов. Отец к моему мнению присоединяется и просит мою просьбу удовлетворить» [ЦДНИЯО, ф. 272, оп. 224, д. 244, л. 27]. Доброволец Тюков в своем заявлении тоже ссылался на братьев: «Мои два брата защищают родину, прошу зачислить и меня». На обратной стороне листа находилось заявление его отца: «Мои два сына защищают нашу родину, я прошу зачислить моего третьего сына в действующую армию добровольцем» [ЦДНИЯО, ф. 272, оп. 224, д. 308, л. 7]. Работник фабрики «Красный Перекоп» Алексеев заявлял, что четверо его братьев служат в армии: старший — командиром дивизии, второй — командиром звена, третий — разведчиком, четвертый — рядовым. Он писал: «Я не могу сидеть дома, когда враг напал на нашу священную землю. хочу быть в одной шеренге со своими четырьмя братьями и бить врага беспощадно» [ЦДНИЯО, ф. 272, оп. 224, д. 309, л. 95].
Обращения с просьбой отправить на фронт поступали от целых семей, представителей разных поколений. В Ростове заявление подала семья из четырех человек, а в Заволжском районе Ярославля добровольцами стали мать, сын и дочь. Заявления подавались и гражданами пенсионного возраста: 62-летний доброволец Спиридонов просился вслед за своим сыном на фронт. Самым старшим добровольцем был житель Гаврилов-Ямского района пенсионер Фи-ногенов, которому было 76 лет [ЦДНИЯО, ф. 272, оп. 224, д. 308, л. 51].
Благодаря средствам массовой информации руководству страны удалось с первых дней войны повлиять на моральный настрой населения и увеличить приток добровольцев. жительница Заволжского района Михайлова заявляла: «Выступление тов. Сталина вселило в меня непоколебимую уверенность в победе над озверелыми фашистами. Я спокойна за своих детей, сражающихся сейчас с фашистами, т. к. знаю, что они с честью выполнят долг перед Родиной, а сама я вместе с сыновьями буду бить врага» [ЦДНИЯО, ф. 272, оп. 224, д. 309, л. 75].
Нередко добровольцы в своих заявлениях указывали на наличие специальностей, позволявших им служить в тех или иных родах войск. Доброволец А. М. Басков заявлял, что «окончил планерную школу», работница ярославского торфопредприятия Т. Ф. Самарина в заявлении упоминала о наличии у нее квалификации фельдшера, а П. Ф. Юшко писал что «имеет специальность шофера и хочет работать по специальности, защищая родину от гитлеровцев» [ЦДНИЯО, ф. 272, оп. 224, д. 244, л. 31].
желая показать свою полезность для фронта, добровольцы заявляли о прохождении ими специальной подготовки. Работница «Яркоопвалпрома» А. С. Нечаева в заявлении писала о том, что имеет значок ГСО 2-й степени, а допризывник П. И. Никитин — о награждении его оборонными значками ГСО и ПВхО 1-й степени». Другой допризывник Я. Панин чтобы показать свое сильное стремление отправиться на фронт, помимо упоминания о наличии оборонных значков, заявил, что «в армии остается пожизненно и согласен на любые условия» [ЦДНИЯО, ф. 272, оп. 224, д. 244, л. 32].
В некоторых районах Ярославской области происходило искусственное сдерживание роста числа добровольцев, что было вызвано нерешительными действиями местных парторганизаций, ждавших указаний от вышестоящих инстанций. В Петровском районе за первые четыре дня мобилизации не было зафиксировано ни одного заявления о вступлении в армию. На самом деле добровольцы подавали заявления, но им отвечали: «Подождите, когда будут у нас установки, тогда и будем принимать заявления» [ЦДНИЯО, ф. 272, оп. 224, д. 308, л. 19].
Большое количество заявлений поступало в районные военкоматы от женщин, желавших отправиться на фронт и показать, что они не уступают мужчинам в храбрости и преданности Родине. Работницы фабрики «Упорный труд» Дедюлина и Парфентьева в своем заявлении писали: «Просим принять нас на фронт, защищать нашу родину. Мы, девушки, хотим, чтобы мы были полезны на фронте, наших сил хватит драться с зарвавшимся врагом, с гитлеровскими наймитами. Мы хотим быть вместе со своими отцами и братьями, мы не сможем больше спокойно оставаться в тылу и просим нас зачислить в часть» [ЦДНИЯО, ф. 272, оп. 224, д. 244, л. 32]. Другая девушка-доброволец О. Игумнова заявляла: «Мой муж, лейтенант авиации, бомбит фашистов. Я хочу следовать его примеру и прошу зачислить меня на фронт» [ЦДНИЯО, ф. 272, оп. 224, д. 308, л. 7].
Особенно развернутые и высокопарные заявления о добровольном вступлении в ряды армии подавались партийными работниками. Примером может служить заявление члена ВКП (б) Н. А. Хитрова. В заявлении противник характеризуется так: «фашистская гадина, вероломно напавшая на нашу прекрасную родину», «нарушив ее священные границы, сбрасывает с окровавленных самолетов бомбы на головы стариков, женщин и детей». Также обличаются преступления германского национал-социализма. Гитлер предстает как «озверелый людоед, распоясавшийся убийца, палач с презренной душой, который наступил на горло десятка стран», а также «международный обербандит, человеческий урод, ограбивший более половины Европы». Целью нападения на СССР усматривается не только «грабеж новых земель, захват Украинского хлеба и сала, Донецкого угля и металла, Азербайджанской нефти и хлопка», но и возврат к старой политической системе путем «восстановления власти помещиков, капиталистов и русского царя, для порабощения Великого Русского Народа, который почти четверть века строит новый мир и новую жизнь на Земле» [ЦДНИЯО, ф. 272, оп. 224, д. 276, л. 18].
Н. А. Хитров в заявлении также объяснял, что с его работой может справиться женщина, а ему как здоровому 38-летнему мужчине, участнику гражданской войны и представителю политического состава запаса, а главное — как активисту и старому члену партии просто недопустимо «сидеть и ждать, когда принесут повестку из райвоенкомата или позовут в парторганизацию» [ЦДНИЯО, ф. 272, оп. 224, д. 276, л. 19]. Другой доброволец, заведующий хозяйством школы № 1, коммунист К. С. Фадеев тоже писал о том, чтобы на
его должность назначили женщину, а его самого отправили на фронт [Там же, д. 246, л. 206].
4. Выводы
Таким образом, помимо регулярных вооруженных сил, активное участие в войне принимали добровольческие воинские формирования. К их числу относились формируемые партийными структурами отряды народного ополчения и создававшиеся органами внутренних дел истребительные батальоны. Данные формирования хоть и имели вспомогательные функции, но внесли важный вклад в победу в Великой Отечественной войне.
Советские граждане, желавшие записаться в добровольческие формирования или отправиться добровольцами в регулярные части, направляли свои заявления в местные органы военного управления. Обращения с просьбой о добровольной отправке на фронт поступали от представителей всех слоев населения, добровольцами становились ответственные работники и простые люди, мужчины и женщины, пенсионеры и подростки, коммунисты и беспартийные, все, кто по тем или иным причинам не обязан были отправляться на фронт, но изъявил такое желание.
У добровольцев были различные причины для такого решения: представители старшего поколения, участники прошлых войн, считали, что их опыт должен пригодиться; женщины часто отправлялись на фронт за своими мужьями и братьями; допризывники не хотели ни в чем уступать взрослым; коммунисты же считали своим долгом укреплять моральный дух бойцов на передовой. Законодательство военного времени, обеспечивавшее материальную поддержку добровольцев и их семей и дававшее определенные социальные гарантии, было важным фактором, способствовавшим развитию добровольческого движения, однако главной причиной столь широкого размаха добровольчества был повсеместный патриотизм советских граждан.
Источники
1. Постановление Совета Народных Комиссаров СССР № 1738-746сс о мероприятиях по борьбе с парашютными десантами и диверсантами противника в прифронтовой полосе // НКВД-МВД в борьбе с бандитизмом и вооруженным националистическим подпольем на Западной Украине, в Западной Белоруссии и Прибалтике. — Москва : Объединенная редакция МВД, 2008. — 641 с.
2. Русский архив : Великая Отечественная : Т. 13 (2-2). Приказы народного комиссара обороны СССР. 22 июня 1941 г. — 1942 г. — Москва : ТЕРРА, 1997. — 410 с.
3. Центр документации новейшей истории Ярославской области (ЦДНИЯО). Ф. 272. Оп. 224.
Литература
1. Биленко С. В. На охране тыла страны : истребительные батальоны и полки в Великой Отечественной войне 1941—45 гг. / С. В. Биленко. — Москва : Наука, 1988. — 256 с.
2. Власов А. Е. В годы войны (из истории ярославской милиции) / А. Е. Власов. — Ярославль : Аверс Пресс, 2005. — 74 с.
3. Кирсанов Н. А. По зову Родины : добровольческие формирования Красной Армии в период Великой Отечественной войны / Н. А. Кирсанов. — Москва : Мысль, 1974. — 178 с.
4. Козлов Н. Д. Общественное сознание в годы Великой Отечественной войны 1941—1945 г. / Н. Д. Козлов. — Санкт-Петербург : [б. и.], 1995. — 139 с.
5. Колесник А. Д. Ополченские формирования Российской Федерации в годы Великой Отечественной войны / А. Д.. Колесник. — Москва : Наука, 1988. — 288 с.
6. Комков Г. Д. Идейно-политическая работа КПСС в I94I—1945 гг. / Г. Д. Комков. — Москва : Наука, 1965. — 440 с.
7. Осьмачко С. Г. Военные комиссариаты в годы Великой Отечественной войны (1941—1945гг.) : на материалах областей Верхнего Поволжья / С. Г. Осьмачко. — Ярославль : Изд-во ЯГТУ 2000. — 248 с.
8. Синицын A. M. Всенародная помощь фронту : о патриотических движениях советского народа в годы Великой Отечественной войны. 1941—1945 гг. / А. М. Синицын. — Москва : Военное издательство, 1985. — 345 с.
9. Справочник районного прокурора / под ред. В. М. Бочкова. — Москва : Юрид. изд-во НКЮ СССР, 1942. — 736 с.
10. Ярославская область в годы Великой Отечественной войны : научно-популярное справочное издание / Управление по делам архивов Правительства Ярославской области, Государственный архив Ярославской области / под ред. О. В. Кузнецовой. — Ярославль : Индиго, 2022. — 400 с.
Volunteer Movement during Great Patriotic War (by Materials of Yaroslavl Region)
© Bryksin Ilya Igorevich (2022), post-graduate student, Yaroslavl State University named after P. G. Demidov (Yaroslavl, Russia), [email protected].
The article is devoted to volunteer movement during the Great Patriotic war, which is considered on the example of the Yaroslavl region. Particular attention is paid to the peculiarities of the creation, acquisition and using of volunteer units. It is noted that among them were the militia units formed by party structures and the fighter battalions controlled by National Commissariat of Internal Affairs. It is proved that these were the formation of an auxiliary character, but made an important contribution to the victory in the Great Patriotic war. The author analyses the historical sources, such as statements of volunteers that help to reveal the attitude of Soviet citizens — contemporaries of the Great Patriotic war — to the momentous historical event. Based on an analysis of extensive unpublished materials of Documentation Centre of the Recent History of Yaroslavl Region the motivational aspects of volunteering are examined. It is concluded that the statements with a request about sending to the front or to volunteer formations came from representatives of the various categories of the population. It is emphasized that some were guided in their choice of the possibility of obtaining certain social guarantees. However, a decisive influence on the development of volunteerism, according to the author, had a common patriotic fervour.
Key words: volunteering; militia; patriotism; fighter battalion; front.
References
Bilenko, S. V. 1988. Na okhrane tyla strany: istrebitelnye batalyony ipolki v Velikoy Otechest-vennoy voyne 1941—45. Moskva: Nauka. 256. (In Russ.).
Bochkov, V. M. (ed.). 1942. Spravochnik rayonnogoprokurora. Moskva: Yurid. izd-vo NKYu SSSR. 736. (In Russ.).
Kirsanov, N. A. 1974. Po zovu Rodiny: dobrovolcheskiye formirovaniya Krasnoy Armii v period Velikoy Otechestvennoy voyny. Moskva: Mysl. 178. (In Russ.).
Kolesnik, A. D. 1988. Opolchenskiye formirovaniya Rossiyskoy Federatsii v gody Velikoy Otechestvennoy voyny. Moskva: Nauka. 288. (In Russ.).
Komkov, G. D. 1965. Ideyno-politicheskaya rabota KPSS v 1941—1945. Moskva: Nauka. 440. (In Russ.).
Kozlov, N. D. 1995. Obshchestvennoye soznaniye v gody Velikoy Otechestvennoy voyny 1941—1945. Sankt-Peterburg. 139. (In Russ.).
Kuznetsova, O. V. (ed.). 2022. Yaroslavskaya oblast v gody Velikoy Otechestvennoy voyny: nauchno-populyarnoye spravochnoye izdaniye. Yaroslavl: Indigo. 400. (In Russ.).
Osmachko, S. G. 2000. Voennyye komissariaty v gody Velikoy Otechestvennoy voyny (1941— 1945): na materialakh oblastey Verkhnego Povolzhya. Yaroslavl: Izd-vo YaG-TU. 248. (In Russ.).
Sinitsyn, A. M. 1985. Vsenarodnaya pomoshch frontu: o patrioticheskikh dvizheniyakh sovetskogo naroda v gody Velikoy Otechestvennoy voyny. 1941—1945. Moskva: Voennoye izdatelstvo. 345. (In Russ.).
Vlasov, A. E. 2005. Vgody voyny (iz istorii yaroslavskoy militsii). Yaroslavl: Avers Press. 74. (In Russ.).