Добровольцы России “Вышел за хлебом – оказался под Мариуполем”. Как устроена принудительная мобилизация в армии непризнанных ДНР и ЛНР
- Анастасия Лотарева, Ольга Ившина
- Би-би-си
18 мая 2022
Подпись к фото,
Мобилизованные в Луганске
Жители непризнанных республик прячутся по квартирам от тотальной мобилизации. Их матери недоумевают: Россия хотела освобождать Донбасс, а в итоге бомбит Киев и Одессу и захватывает Херсон. Мобилизованных бросают в самые горячие точки без подготовки, хорошего вооружения и достаточного снабжения. Военные голодают и несут большие потери. Власти самопровозглашенных ЛНР и ДНР говорят: массовая мобилизация остановлена еще в конце февраля. Би-би-си рассказывает, как воюют жители Донбасса.
*Все имена героев изменены по их просьбе в целях безопасности и известны редакции.
“Эй, парень, ты как сюда попал?”
6 мая Денис Пушилин, глава самопровозглашенной Донецкой народной республики, вместе с одним из руководителей “Единой России” Андреем Турчаком встречались в оккупированном Херсоне со свеженазначенным военными властями “главой местной администрации” Владимиром Сальдо.
На этой встрече, в кабинете под портретом Владимира Путина, Пушилин, посмеиваясь, заметил, что в Донецке и Луганске ждут “знаменитые херсонские арбузы”. Турчак, в военизированной куртке с Z-символикой и тельняшке, в очередной раз заверил, что “Россия здесь навсегда”.
Дальше в программе был осмотр достопримечательностей города и возложение цветов к Вечному огню.
Глава самопровозглашенной ДНР Денис Пушилин и секретарь Генерального совета партии “Единая Россия” Андрей Турчак (справа налево)
В тот же день 20-летний житель Донецка Сергей сидел на крыльце ростовской больницы с пластиковым пакетом, в который помещались все его вещи. В эту больницу его привезли с “первой линии” под Херсоном – провоевать после своей спешной мобилизации он успел неделю.
Сергей утверждает, что он ни разу не стрелял – зато получил тяжелое осколочное ранение. Как его увезли через Крым в больницу Ростова, он толком не помнит, а как добираться после выписки домой, ему никто не сказал.
Ростовские врачи сказали: “ты тут вообще без документов лежишь, мы, как тебя выписывать-то, не понимаем”, а никакой связи со своим командованием у него не было.
С одним паспортом непризнанной Донецкой народной республики, кнопочным телефоном и полным отсутствием денег, он пытался дозвониться до матери. Звонок на украинскую симку не проходил, они стали плохо работать с началом войны. Сергей уговорил прохожего дать ему смартфон с приложением “ВКонтакте” – и написал матери, что встречать его нужно на погранпункте со стороны ДНР.
- “Если вы снайпер от бога, вам бог и велел поучаствовать”: в России началась скрытая мобилизация
- Что произойдет, если Владимир Путин официально объявит Украине войну
- “Просто колонной ехали, как на парад”. Как сотрудник штаба Навального попал на войну и отказался ее продолжать
“Просил денег на маршрутку, как бомж последний, – вспоминает Сергей, – Я к людям подхожу, форма оборванная, рожа до конца не зажила, они от меня шарахаются”.
На границе с самопровозглашенной “республикой” российские пограничники, как говорит Сергей, смотрели на него, “как на привидение”. “Спрашивают: эй, парень, как ты вообще сюда попал? А я говорю, это вы у своих спросите, а то мне, когда вывозили, говорили вопросов не задавать”.
“Что вы делали восемь лет?”
“Пока наши мальчики на передовой гибнут, Пушок (прозвище Дениса Пушилина – его часто употребляют в донецких группах в соцсетях – Би-би-си) то в Мариуполе бегает, то теперь в Херсоне, а вообще говоря, Херсон это не Донбасс”, – говорит Лилия, мать Сергея.
Она полтора месяца пыталась узнать что-то о судьбе своего ребенка, с другими матерями и женами и отдельно писала всем – от руководителей ДНР до президента Путина и блогера Юрия Подоляки.
“Из администрации нашей позвонили мне на работу – и сказали начальству, чтобы меня как-то заткнули, начальник вызвал, говорит, Лиль, я ж тебя уволить буду должен, если ты продолжишь в этом духе, а у меня и так людей нет. С сайта российского президента пришел вежливый ответ – вы другое государство, это ваше внутреннее дело. Я не понимаю, Россия с нами или нет? Мы Донбасс освобождаем или Киев бомбим?” – говорит Лилия.
Донецк. Мужчины у мобилизационного пункта военкомата
Пропустить Подкаст и продолжить чтение.
Что это было?
Мы быстро, просто и понятно объясняем, что случилось, почему это важно и что будет дальше.
Конец истории Подкаст
Когда объявили мобилизацию (в самопровозглашенных ДНР и ЛНР это произошло 19 февраля, еще до признания независимости “республик” Москвой и начала войны), Сергей даже не думал, что ему придется воевать.
И он, и Лилия считали, что он полностью защищен от мобилизации: студент дневного отделения вуза, единственный сын у матери, со слабым здоровьем – врожденный порок сердца, зафиксированный в документах.
В институте собрали список людей, которым полагалась “бронь” от мобилизации, на следующий день людей из списка попросили зайти в военкомат “подписать бумажки”. В военкомате без медицинской комиссии Сергею сказали, что он годен, забрали телефон, записали добровольцем и отправили “обучаться”.
По словам Сергея, всех, кто был в списке “броней”, забрали без исключений, включая его однокурсника с эпилепсией.
Обучение проходило ровно три дня в полузаброшенном здании на территории одного из городов Донецкой области. Спали, говорит Сергей, ночью по очереди, потому что наспех сколоченных нар на всех не хватало.
Никого с военным опытом в их группе не было, утверждает он: “Студенты, кого на улице заловили, мужики были еще взрослые с предприятий. Может, тех, кто в 2014 году воевал, в какие-то отдельные подразделения направляли, но с нами таких не было”.
Прощание с близкими перед отправкой на фронт
В первый день новобранцев учили строиться. Второй – разбирать и собирать автоматы. Сергей говорит: “Я все это военное не очень, меня клинит, я запомнить ничего не могу – на меня орут, все вообще перед глазами плывет”.
На третий день им сказали, что повезут на стрельбище учить обращаться с пулеметом. Новобранцев погрузили в крытые военные грузовики. Что они едут не на стрельбище, стало понятно часов через пять.
На одной из коротких остановок на “покурить и оправиться” командир произнес речь про защиту родной земли от “хохлов и стран НАТО”. Вопросов сказали не задавать, куда их везут – тоже не сказали. Сергея и остальных высадили в Херсонской области.
“Там стояли русские, они говорят, ну что, хлопцы, помогать нам приехали? Я говорю – да помогать-то помогать, только я ж не умею ничего. Он заржал и говорит “А чего приехали тогда? Что вы делали там восемь лет? На х** вы нам нужны?”. Я говорю, мне восемь лет назад 12 лет было!”
“Вы здесь до конца”
Рассказы мобилизованных в самопровозглашенных “республиках” и их близких совпадают до деталей: быстрая насильственная мобилизация, запись “добровольцами”, обрубленная связь с близкими, очень короткое обучение – и на передовую.
“Нас в марте высадили под Мариуполем, показали здание, русский командир говорит – штурмуйте, – говорит один из них, 25-летний Николай, – А мы все оружие увидели позавчера, я вообще ни *** не понимаю, что значит “штурмуйте здание”, слово само понятно, а как это делать – нет”.
Николай, в обычной жизни владелец двух палаток на рынке без малейшего военного опыта, выжил в Мариуполе, а потом, из-за того, что мобилизованные ночевали на голой земле в окопах, заболел воспалением легких. Он считает, что ему сильно повезло – из-за этого его убрали “с передка”.
На вопрос, стрелял ли он в людей, Николай молчит, а потом говорит: “следующий вопрос”.
Вооруженные формирования самопровозглашенной ДНР на улицах Мариуполя
Жены и матери рассказывают, что мобилизованные буквально голодают. “На “передок” мой попал в марте, а продукты им стали привозить в середине апреля, – рассказывает Елена, жена еще одного “добровольца”, мобилизованного военным патрулем в Донецке по пути с работы домой. – До этого питались тем, что нашли. С нашими, слава богу, стояли крымчане, что-то отдавали им со своих сухпайков. Орехи гнилые собирали. Ели хлеб месячной давности, делали из чая самокрутки и курили, муж похудел на десять килограмм”.
Недавно муж Елены, тоже находящийся под Херсоном, впервые за все это время увидел своего командира и спросил, планируется ли ротация.
“Ему ответили грубо с матами, что никакой демобилизации не будет, вы отсюда уже не уедете, вы здесь до конца”, – говорит Елена.
“Я понимаю, что раз идет война за Донбасс – наши должны, наверное, но не с таким отношением, не так, – рассуждает она. – Почему их посылают в Херсон, почему под Изюм, если мы говорим про освобождение Донбасса. Я просто уже не знаю, чем ему помочь. Воевать должна армия, а не люди, которым неделю назад автомат всунули, а еды дать забыли”.
“За три месяца не видел ни копейки”
Формально армии у самопровозглашенных ДНР и ЛНР нет – вооруженные силы там называют “народной милицией”, хотя в их состав входят и подразделения, вооруженные бронетехникой и крупнокалиберной артиллерией.
В Донецке до 2018 года существовало “министерство обороны ДНР”, которое управляло военными подразделениями и даже имело военное училище, где готовили офицеров, но затем все это заменили “народной милицией”.
Подписанные в 2015 году Минские соглашения предусматривали вывод всех иностранных вооруженных формирований и военной техники, а также “разоружение всех незаконных групп” в Донецкой и Луганской областях.
По данным украинской разведки, в 2017 году общая численность военных подразделений ДНР и ЛНР составляла 50 тысяч человек. В Киеве отмечали, что эти формирования по сути представляют собой армейские корпуса, подчинявшиеся командованию Южного военного округа вооруженных сил России.
С 2015 по 2022 год призыва на срочную службу на территории ДНР и ЛНР не было, в военизированных структурах служили контрактники. Но, достигнув возраста 18 лет, все мужчины, проживающие на территориях самопровозглашенных “республик”, должны пройти медкомиссию и встать на воинский учет. Возможность мобилизации и службы по призыву в законах “республик” предусмотрена.
Объявления о наборе в военные подразделения постоянно публиковались на официальных ресурсах ДНР и ЛНР и в группах сторонников непризнанных “республик” в соцсетях. Требования для заключения контракта были минимальными – опыт службы не был нужен, достаточно было только собрать документы, пройти медкомиссию и проверку у психолога.
После 24 февраля жителей Донецка стали бомбардировать смсками разные ведомства с призывом поступить на службу. Особенно, по словам дончан, усердствовал местный ФСИН.
Мобилизованные в Луганске. Февраль 2022 г.
На службу в военные структуры Донецка и Луганска идут не только местные жители, туда всегда активно приглашали и россиян. В группах, где публиковали вакансии военизированных подразделений ДНР и ЛНР, всегда приводились не только местные, но и российские номера телефонов для связи.
Би-би-си проверила два таких номера – они зарегистрированы на оператора связи в Московской области. Судя по сообщениям в профильных группах в социальных сетях, часто устроиться на службу в Донецк и Луганск хотят те, кто не может стать контрактником в России – например, из-за наличия судимости или задолженности перед судебными приставами.
По оценке разведки Украины,”народные милиции ДНР и ЛНР” на 40% комплектуются теми, кто по своей инициативе приезжает служить из России. Еще 25% состава “народных милиций”, по мнению Киева, составляют кадровые российские военные, которые, по сути, руководят и тренируют подразделения самопровозглашенных “республик”.
Москва всегда отрицала прямое участие в конфликте на востоке Украины, но признавала, что там находятся российские военные советники.
Военный самопровозглашенной ДНР на улице Мариуполя
На начало февраля 2022 года рядовому “народной милиции ДНР” предлагали зарплату от 24 тысяч рублей в месяц (с учетом боевых выплат можно было получить до 37 000), сержантам – от 28 тысяч рублей в месяц.
В апреле этого года жены двух контрактников, служащих в подразделениях ДНР, написали, что их мужья получили за месяц более 70 тысяч рублей. В то же время в группе “Армия ДНР. Советы добровольцам” появилось множество сообщений о путанице и проблемах с выплатой зарплат.
Если картинка не подгружается, попробуйте открыть статью в другом браузере
“Нахожусь в госпитале в Ростове после операции, поймал пулю в печень под Азов-сталью, операцию сделали в Донецке и эвакуировали в ростов так как россиянин, за три месяца не видел не копейки” – написал пользователь Константин Данченко. На его странице 7 мая была опубликована фотография раненого человека в больничной одежде, а ранее – несколько фотографий с оружием и в военной форме.
Сергей говорит, что никаких денег не получал, потому что его записали добровольцем, а придя в военкомат “узнать что к чему”, услышал только “предложение, которое предложением не было – заключить контракт”.
“Они мне говорят: ты человек теперь опытный, у нас каждый на счету, я показываю справку из ростовской больницы, говорю, да я контуженый – а они “Родину защищать – вы все контуженные”.
Сергею удалось отговориться от повторной немедленной мобилизации, он сменил сим-карту и уехал к бабушке в деревню. Из дома старается не выходить, связь с внешним миром держит Лилия. Она не открывает дверь на звонки в их донецкой квартире и не отвечает на звонки с незнакомых номеров.
Лилия говорит, что случаи повторной мобилизации настолько часты в их окружении, что она не намерена куда-то выпускать сына “до конца войны”.
Винтовки Мосина и советские каски
Основные подразделения “народных милиций” ДНР и ЛНР устроены так же, как военные части армии России: такая же структура, идентичные уставы, практически одинаковая форма (незначительно отличаются символика и мелкие детали).
Как рассказывал Би-би-си в 2014 году боец одного из спецподразделений ДНР, российские генералы и полковники “все решали” при планировании и проведении военных операций в непризнанных “республиках”.
“Народную милицию” критикуют даже пророссийски настроенные блогеры и военные. “Когда организовывались корпуса, получилось так, что упор делался не на их боеспособность, а главным считали наведение армейского порядка и установку жесткой дисциплины. При этом подготовка к реальным боевым действиям велась спустя рукава”, – говорил известный блогер Владлен Татарский, сам воевавший в “4-й бригаде разведки ЛНР”.
Он отмечает, что на службу принимались “лица с низким морально-психологическим уровнем”, а на офицерские позиции назначались люди без боевого опыта.
Собеседники Би-би-си из оккупированной Херсонской области и города Изюм и его окрестностей, где сейчас идут бои, говорят о том, что поведение подразделений “народной милиции” отличается от регулярных войск – за ними особенно замечались мародерство и отсутствие дисциплины.
“Русским командиры могут что-то запретить делать, некоторые из них даже вежливо разговаривают – а эти на блокпостах ведут себя как рэкет, отжимают деньги, вещи и разговаривают как со скотиной”, – рассказывает один из жителей Изюма, выехавший в Россию через блокпосты непризнанной ДНР и оккупированный российскими войсками Бердянск.
“Состояние войск, особенно пехотных подразделений – удручающее, из-за низкой боевой готовности, неукомплектованности личным составом, из-за плохого состояния боевой техники”, – резюмировал в 2021 году Татарский.
Тех, кто заступает на службу, предупреждают о том, что часть снаряжения и формы придется покупать самостоятельно. “Выдают не всё. К примеру, берцы не дадут, только кирзачи. Термобельё не дадут. Разгрузку вряд ли. Летнюю форму – один комплект на год, и может не найтись нужного размера”, – писали в группе “Армия ДНР. Советы добровольцам”.
На фотографиях, опубликованных бывшим “министром обороны ДНР” Игорем Стрелковым с подписью “мобилизованная пехота Донбасса” видно, что бойцы одеты в форму не своего размера, а также каски образца 1968 года, на ремне у каждого – советский подсумок 1970-х годов.
На фотографиях и видео людей, мобилизованных после 19 февраля, встречаются винтовки Мосина образца 1891/44 года производства и раритетные пистолеты-пулеметы Судаева 1944 года выпуска.
Понять, что на самом деле происходило все эти годы с армиями непризнанных “республик”, довольно сложно – работа иностранных и независимых СМИ тут прекратилась давно, им с 2015-2016 гг. перестали выдавать аккредитации. С 2019 года на трудности в работе стали жаловаться даже сотрудники российских государственных телеканалов.
Корреспонденту “Вестей” канала ВГТРК Александру Сладкову и другим журналистам запретили работать на линии соприкосновения. Вместо этого разрешали снимать только “солдат в чистенькой форме (причем в качестве формы может быть только уставной камуфляж), в черных начищенных берцах, чтобы был выбрит наголо и говорил красивыми заученными фразами в шлеме,, застегнутом на подбородке”, – рассказывал автор документальных фильмов из Донецка Сергей Белоус.
К началу войны армии ДНР и ЛНР оказались не готовы, поэтому кампания по мобилизации велась любой ценой.
На улицах появились военные патрули, а в “Телеграме” – многочисленные группы, где люди обменивались опытом, как им не попасться.
Мобилизовывали бюджетников – учителей, работников госпредприятий. Мобилизовали Луганскую филармонию – и московский рэпер Хаски снял про это патриотический клип. Про Донецкую филармонию клипов уже не снимали – а только пересказывали сообщение омбудсмена Верховной рады Людмилы Денисовой, что музыкантов мобилизовали обманом.
Вскоре под Мариуполем погиб известный джазмен, лауреат международных конкурсов и пианист Донецкой филармонии Николай Звягинцев.
Взаперти
Многие жители Донецка, наслушавшись историй о мобилизации всех подряд, стали прятаться от армии и властей. “В первые дни после 24 февраля было много информации, в том числе не только городских слухов, но и конкретных ситуаций с конкретными знакомыми, которых хватали и увозили на войну”, – рассказывает Евгений.
Вот уже два месяца он почти безвылазно находится в своей квартире на окраине Донецка, опасаясь попасть под мобилизацию. “Останавливали маршрутку и всем мужчинам командовали на выход, пересаживали в свой автобус, и когда он наполняется – увозят. Хватали на перекрестках, у магазинов, на рынках, да везде, где есть скопление людей или эффект “бутылочного горлышка”, – говорит он.
Евгений рассказывает про своих знакомых: один из них неделями на мартовском холоде жил посреди поля вместе с другими призывниками, “спали на деревянных поддонах под открытым небом, их ничему не учили, оружия не давали, кормили очень скудно”.
Он считает, что этим призывникам еще повезло: “Знаю людей, которые вышли на работу, а потом рыли окопы под Херсоном, прыгая от мин в неровности земли. Одним моим знакомым пришла вообще похоронка на сына студенческого возраста. Причем он погиб под Сумами. Когда родители пытались выяснить, как он там и зачем оказался, все ничего не могут ответить, кроме того, что попал туда с территории РФ”.
Наслушавшись этих историй, Евгений решил засесть дома насовсем – и не он один. “Донецк превратился в город женщин, на заводах, за рулем, на предприятиях. Я впервые в жизни увидел женщину, ковыряющуюся в лифтовой”, – рассказывает он.
Евгений сменил симку местного оператора на оформленную на другого человека, запасся продуктами, договорился с родственниками, что они будут приносить ему воду и иногда вывозить помыться и постираться – с начала войны в его микрорайоне, всего в 10 километрах от линии соприкосновения, не было воды.
Донецк. Апрель 2022 года
Евгений говорит, что многие его знакомые ведут такой же образ жизни, засев в своих квартирах (или у родственников, чтобы не нашли по прописке), причем бытовые проблемы решают по-разному. Например, один из них знакомится с девушками в дейтинговых приложениях и соцсетях и уговаривает их приехать к нему домой – “теперь не только ради веселого времяпровождения, но и еды привезти”.
Другой знакомый Евгения сделал в фотошопе фальшивую повестку с близкой датой – и патрулям, чтобы не забрали в армию по-настоящему, показывает ее, каждую неделю аккуратно исправляя дату на более свежую.
“Со временем пришло понимание, как с большей долей вероятности, выйдя за хлебом, не оказаться под Мариуполем”, – говорит он. Евгений перечисляет способы:
“Во-первых, это блат – если ты силовик или у тебя брат силовик, или ты передвигаешься по городу с силовиком или военным, то риски у тебя небольшие. Военные сейчас хозяева города”.
Велосипед или автомобиль – гаишники не вручают повестки, а только проверяют документы. Одинокие пешеходы тоже меньше рискуют. “Однажды я видел, как патруль бежал за пешеходом, но через 100 метров устал и бросил эту затею”, – рассказывает он.
Самый опасный способ, по мнению Евгения, – это передвигаться на маршрутке. “Если военные остановили маршрутку и скомандовали всем мужчинам выйти, то у тебя нет возможности даже бежать, ты в ловушке”, – говорит он, замечая, что также ловят людей, которые ждут на остановках довольно редкого общественного транспорта.
Евгений почти не выходит из дома – только на машине с родственниками, но однажды он не выдержал однообразного распорядка своей жизни. “Я из-за одной и той же еды сорвался и психанул. Пошел в гипермаркет – это километра полтора. Выдался какой-то очень боевой день, каждые тридцать секунд мимо меня ехали колонны военных машин. Тот еще трип: сирены, блатные на отжатых крузаках, раненые в скорых, на билбордах разные “герои погибшие” типа Жоги и призывы “защищать Родину”.
Он говорит, что в огромном гипермаркете почти не было людей, в основном военные, “один на протезе”. Больше он решил таких путешествий не предпринимать.
“Дело не в том, что я и другие прячущиеся боятся умереть, – говорит он. – Боевые действия 2014-2015 года показывают, что люди не боятся. Даже когда окна в квартире разлетаются, мало кто в подвалы бежит. Многие не хотят умереть за ДНР, насильно служа под дулом “ополченца”. Это самый нелепый итог жизни, мне кажется”.
Пять тысяч “смертных”
По данным самопровозглашенных властей Донецка, с 1 января по 13 мая 2022 года погибло 1713 вооруженных сторонников ДНР. Из них только четверо погибли до 24 февраля – дня начала российского вторжения на территорию Украины.
В публикациях властей самопровозглашенной ЛНР о посмертном награждении военных Би-би-си нашла 30 фамилий. “Народная милиция ЛНР” ничего не сообщает о потерях в своих рядах, хотя до 23 февраля этого года регулярно сообщала о гибели среди своих военнослужащих.
Похороны руководителя молодежного движения “Доброволец” в Луганске
Общие потери военнослужащих “народных милиций ДНР и ЛНР” явно превышают цифры, озвученные в Донецке. На данный момент Би-би-си обнаружила в соцсетях посты о гибели 1112 человек, воевавших в рядах “народных милиций” с 24 февраля 2022 года. Это лишь немногим меньше, чем цифра, озвученная властями самопровозглашенной ДНР.
Но, помимо этого, Би-би-си обнаружила еще более 2100 сообщений и постов людей, которые ищут своих родственников мужского пола, оказавшихся в рядах “народных милиций” и давно не выходивших на связь. Несколько таких сообщений ежедневно появляется в группах сторонников сепаратистов во “ВКонтакте” и “Телеграме”.
В марте 2022 года власти “республик” утвердили выплату в пять миллионов рублей для родственников погибших военнослужащих “народной милиции”, МВД и МЧС. Но для ее получения надо собрать целый пакет документов, включая ходатайство с печатью и подписью командира части или извещение из военкомата.
Получить эту бумагу родственники некоторых погибших сейчас не могут. В военкоматах ссылаются на неразбериху военного времени и на то, что многих мобилизованных еще не успели поставить на учет или оформить должным образом. Откуда непризнанные республики возьмут такие деньги, неизвестно. Скорее всего, это будут деньги российского бюджета: в России называют ту же сумму выплат
В итоге оказанием помощи вдовам погибших занимаются волонтеры, собирая деньги в соцсетях. Так, житель Донецка Евгений Скрипник уже несколько лет регулярно выкладывает у себя во “ВКонтакте” отчеты о том, как передает 10 тысяч рублей той или иной вдове военного в ДНР и ЛНР.
Фотографии женщин с грустными лицами, держащих купюры в руках, недавно вызвали бурное обсуждение в соцсетях. В своих последних постах Скрипник сообщал, что вдовам стали вручать меньшую сумму – пять тысяч рублей.
Денис Пушилин переименовывает улицу в Донецке
Евгений продолжает сидеть в своей квартире. Он надеется, что “санкции и все возможные невоенные меры смогут пошатнуть трон диктатора и РФ станет либеральной страной, и все изменится”.
Пока ста тысяч, нужных на взятку для выезда в Россию – единственный способ сейчас покинуть территории непризнанных ДНР и ЛНР для мужчин до 55 лет – у него нет. Он говорит, что и гарантий, что действительно вывезут, а не сдадут на первом блокпосте, тоже нет.
Сергей живет в деревне у бабушки, Лилия ищет те самые сто тысяч и нужных людей для “вывоза ребенка в Россию”. Родственников и возможностей устроиться у них там нет – все близкие в Украине.
После начала войны, говорит Лилия, неделю они не знали, что сказать друг другу. Потом все-таки списались. Двоюродная сестра Лилии осталась в Чернигове, сильно разрушенном в ходе войны.
“Я не знала, как ей сказать, что Сережу забрали воевать, – но она сама спросила. Порадовались, что не на том направлении, все время спрашивала, как он, что он”.
Племянник Лилии ушел в украинскую тероборону, хотя вся семья всегда была скорее пророссийская по взглядам.
На вопрос, как Лилия оценивает действия России, она пишет: “Два из десяти. Я не понимаю, почему нельзя было просто присоединиться к России как Крым – если нас хотят защитить, почему Херсон? Откуда Чернигов? Почему студенты и пенсионеры сидят в окопах? Почему Донецк обстреливают так, как с первой войны не обстреливали, а наше руководство памятники открывает и таблички в разрушенной Волновахе на новые меняет? Ничего хорошего ни сейчас, ни впереди я уже не вижу”.
Мы продолжаем собирать данные о ситуации в Донецке и других городах. Если вы хотите поделиться информацией о погибших, пожалуйста, свяжитесь с нами по ссылке.
Загрузите наше приложение:
- iOS
- Android
Граждане РФ могут записаться добровольцами для участия в спецоперации по защите Донбасса на портале «Госуслуг». Об этом стало известно 3 октября, когда на сайте появился соответствующий раздел. «Не получившие повестку граждане могут в добровольном порядке быть призваны по мобилизации или поступить на службу в добровольческий отряд», — сказано на «Госуслугах». При этом уточняется, что доброволец должен иметь гражданство России, находиться в запасе Вооруженных сил (ВС) РФ, иметь военно-учетную специальность и подходить по возрасту. Для рядового и сержантского состава предельный возраст — 50 лет, для младших офицеров — 60 лет, а старших офицеров — 65 лет. Также на портале напоминают, что призыву подлежат только люди, которые годны к прохождению службы по состоянию здоровья. Годными считаются те, кто имеет категорию «годен» (А), «годен с незначительными ограничениями» (Б) и «ограничено годен» (В). Ранее, 27 сентября, Минцифры сообщило о запущенной на «Госуслугах» форме для оформления отсрочки от призыва в рамках частичной мобилизации для IT-специалистов. Пока услуга доступна только с территории России во избежание DDoS-атак. Президент РФ Владимир Путин 21 сентября объявил о начале частичной мобилизации. Российский лидер заявил, что такая мера необходима для защиты России, а также ее суверенитета, территориальной целостности и безопасности граждан. Спецоперация по защите Донбасса, о которой Путин объявил 24 февраля, продолжается. Решение о ее начале было принято на фоне обострившейся ситуации в регионе в результате участившихся обстрелов со стороны украинских войск. Больше актуальных видео и подробностей о ситуации в Донбассе смотрите на телеканале «Известия».
“В связи со сложившейся ситуаций на территории Донецкой и Луганской Народных Республик, а также огромным количеством звонков и сообщений, поступающих в штаб СДД, Союз добровольцев Донбасса объявляет о формировании оперативного резерва добровольцев, желающих принять участие в защите мирного населения Донбасса” – говорится в сообщении.
При обращении в штаб союза добровольцев просят указать фамилию, имя, отчество, дату рождения, а также имеется ли у человека воинско-учетная специальность и опыт участия в боевых действиях и вооруженных конфликтах.
Также отмечается, что материальное вознаграждение для добровольцев не предусмотрено.
Значки “Доброволец Донбасса”
Оригинал взят у etoonda в Псевдо-казачий сброд и некоторое количество реальных добровольцев из числа тех, кому всё равно
Вчера в Ростове-на-Дону “главный доброволец Донбасса” (в миру – Александр Бородай) собирает “2-й съезд СДД”. Вручаются серебряные значки, знамена и штандарты. После съезда – фуршет в стиле “пьянка”. Состав: группа руководителей из числа людей, которые к добровольцам Новороссии имеют ровно такое же отношение, как Иуда – к Иисусу Христу, некоторое количество псевдо-казачьего сброда и, к сожалению, некоторое количество реальных добровольцев из числа тех, кому всё равно — как их “попользуют” – лишь бы копейку получить на реальные насущные нужды. Последних – не осуждаю. Но и одобрить, конечно же, никак не могу. Привет. Добавляй в друзья )
Неугомонная и улыбчивая девушка из Далматово (Курганская область) Александра Себянина семь лет помогает жителям Донбасса. Она видела разбомбленные поселки и города, слышала сотни горестных историй тех, кого коснулась война. Везла туда продукты и лекарства. Семьи и ополченцы ДНР и ЛНР стали для нее родными. В мае девушка побывала в Мариуполе. Сейчас собирает новый груз для спасения жизней. О своей миссии Александра рассказала URA.
Александра работает в администрации Далматовского района, ранее увлекалась археологией, ездила в экспедиции
Александра нашла единомышленников в Каменске-Уральском, помогла собрать и отправить первый пятитонный груз гуманитарной помощи. Это продукты, моющие средства, лекарства, одежда. Второй груз помощи решила сопровождать лично. «Очень важно увидеть все самой и понять, насколько реально все, о чем ты читаешь и видишь в хрониках», — говорит собеседница. Родные отговорить не смогли — характером Саша в деда, не привыкла отступать.
В ЛНР, где побывали нацбатальоны, Саша получила первые впечатления от войны. «Идешь — под ногами гильзы, осколки. Для местных жителей это уже было чем-то повседневным, для нас — шок. Едешь по трассе: стоят сожженные танки, разрушенные дома. Люди остались без всего», — вспоминает она. В октябре 2015 года впервые оказалась на передовой: отвозила ребятам-добровольцам рации, продукты. Тогда-то и узнала настоящее чувство страха.
Дедушка Александры Черемин Михаил Дмитриевич — фронтовик, прошел почту всю войну. Сражался под Сталинградом, освобождал Украину от фашистов. После множества ранений был отправлен в запас
С 2015 года Александра была занесена в базу украинского сайта «Миротворец» как пособник террористов. «Я смеюсь, что, видимо, из подгузников стреляю. На самом деле привозила питание, подгузники, лекарства, самые элементарные вещи. Но для тех, кто в зоне боевых действий — это страшный сайт, там выкладывают все данные, от прописки до родственников, которые могут находиться на подконтрольной Украине территории», — поясняет она.
Поездки стали регулярными. Одним их самых сильных впечатлений для Александры стал Парад Победы 9 мая 2018 года в Донецке. В XX-ом веке ее дед освобождал Украину от нацистов, а в XXI веке матери Донецка несли фотографии своих сыновей в строю «Бессмертного полка» рядом с портретами дедов и прадедов.
На Донбассе девушка знакомилась с местными жителями и добровольцами, привозила помощь в интернаты. «Во всем хтоническом ужасе войны мне неимоверно жаль детей, животных и беззащитных стариков. Уязвимые, испуганные, растерянные. У детей особый взгляд», — говорит волонтер.
Со многими из тех, кому помогала тогда, поддерживает связь и сегодня. Помнит имена, истории, интересуется дальнейшей судьбой. «В Макеевке (ДНР) жила мать с пятью детьми. Помню, холодильник открываешь, там одна пятилитровая кастрюля с бульоном. Они жили в тяжелых условиях, почти все время были в бомбоубежище. Мы несколько раз привозили им одежду, канцелярию, продукты. Сейчас дети уже выросли — по 15-18 лет им — живут в Донецке. Недавно рядом с их домом был взрыв», — рассказывает она.
Семья из Макеевки (ДНР), с которыми Александра познакомилась во время поездки в ДНР и дружит сейчас
За семь лет своей волонтерской работы Саша встречала только благодарность от местных жителей. «Один раз прозвучала претензия. Это было в Енакиево, женщина развернулась ко мне и сказала: „Где вы, Россия? Почему вы все еще не пришли и не помогли?“ Людям очень важно понимать, что их не бросили, что к ним едут, их возьмут под крыло, будут помогать», — говорит волонтер. Себянина награждена медалями: «За активную гражданскую позицию и патриотизм» и «От благодарного луганского народа». Обе вручены в Луганске в 2016 году.
В мае 2021 года Александра была в Мариуполе. Сейчас объявила новый сбор, поездка намечена на июль
Сейчас Александра больше не возит грузы тоннами. После начала спецоперации РФ на Украине этим стали заниматься на государственном уровне. А вот помощь ополченцам Донбасса остро нужна. «Моя позиция такая: везу то, что спасает жизни, а не убивает людей. Даже если это груз военным, это могут быть рации, которые помогут сохранить жизнь», — подчеркивает она. В начале мая Александра увезла в Мариуполь квадрокоптер, рации, медикаменты, адресные посылки. Сейчас объявила новый сбор, поездка намечена на июль. Девушка мечтает найти бронированный автомобиль для безопасного вывоза раненных.
Александра верующая. «Я верю в Бога, верю, что мы дойдем до победы, иначе зачем все эти жертвы. В кризисные моменты я всегда говорю, что вверяю себя воле Господа, и ситуации разрешаются. Вера помогает», — говорит она.
Александра не только привозила гуманитарную помощь в ЛНР и ДНР, но и помогла жителям получить медпомощь в Москве (установить протез). В 2016 году Себянина была награждена медалями в ЛНР
Спецоперация РФ на Украине началась 24 февраля. Ее целями, как заявил президент России Владимир Путин, являются помощь Донбассу, а также демилитаризация и денацификация. Украинская сторона использует мирных граждан как живой щит, при этом приоритетом армии РФ является нанесение ударов по военной инфраструктуре и исключение жертв среди населения. Значительная часть ДНР и ЛНР уже освобождена.
Передовая группа добровольцев из Крыма прибыла в Донбасс для оказания помощи жителям Донецкой и Луганской народных республик. Об этом РИА Новости заявил координатор интеграционного комитета «Россия — Донбасс», экс-депутат Госдумы Андрей Козенко. По его словам, волонтеры уже находятся в самопровозглашенных республиках и «содействуют защите их права на самоопределение». Ранее президент Абхазии Аслан Бжания пообещал, что республика готова при необходимости оказать военную и гуманитарную помощь Донбассу. По его словам, в Абхазии обеспокоены эскалацией ситуации в регионе, а народ страны поддерживает жителей ДНР и ЛНР. В пятницу, 18 февраля, глава ДНР Денис Пушилин объявил о начале эвакуации мирного населения из республики. По его словам, это решение связано с обострением на линии соприкосновения войск республики с армией Украины. Позже о таком же решении объявили и в ЛНР. Последние несколько месяцев Киев и западные страны обвиняют Россию в стягивании войск к границам Украины и подготовке военного наступления. Москва неоднократно отрицала наличие подобных агрессивных планов. По заявлению президента России Владимира Путина, утверждения Запада о готовящемся «вторжении» Москвы являются алармистскими.
Как бы ни было велико искушение рассказать в этом тексте все, о чем поведал наш земляк-военный о буднях в военной операции на Донбассе, сделать этого мы не можем. Часть информации не подлежит разглашению, поскольку спецоперация еще идет, а что-то рассказывать не совсем этично.
Тем не менее мы публикуем вторую часть разговора с профессиональным военным-минометчиком, который принимает участие в специальной операции на Донбассе. Его позывной – «Анальгин». Добровольцем на Украине он с 2014 года.
Честно говоря, если бы где-то на улице мне встретился этот стройный невысокий молодой мужчина в обычной белой футболке и темных джинсах, я бы ни за что не догадалась, что он – профессиональный военный, который прошел ни одну горячую точку. Разве что его взгляд – не по-обычному серьезный и твердый.
«Пацаны думали, что мы погибли»
– Это было ближе к концу апреля. Наш взвод только формировался, когда мы зашли на Украину, он еще не был сформирован полностью.
Ночью нам поставили задачу с нашей батареи выйти и закрепиться неподалеку от позиции «Миллионник», рано утром на рассвете должен был начаться ее штурм.
Населенный пункт, рядом с которым это происходило, назвать не могу – это закрытая информация. Могу сказать, что это было на территории Луганской Народной Республики.
Ночью мы погрузились в бронированный «КАМАЗ», погрузили «дудки» (минометы, – прим. Т-и), боекомплект и взводом выдвинулись. Двигались ночью, без фар, ориентировались по «Оризону» (система навигации, – прим. Т-и).
С их стороны начал очень сильно работать РЭБ (радиоэлектронная борьба, – прим. Т-и), и наша аппаратура по геолокации не работала. Мы не могли определить свою позицию. Посмотрели приблизительно по картам, куда нам ехать, и выдвинулись дальше на малой скорости вдоль лесополосы. Случилось так, что мы заблудились. На местности определиться не смогли, поскольку местность нам незнакомая.
«Призраков» (бригада из ополченцев ДНР, – прим. Т-и) среди нас не было, из БТРО тоже никого не было. Остановились. Я и еще двое бойцов, у кого есть опыт, пошли в разведку, чтобы оглядеться на местности. У нас был тепловик, смотрим – две цели. Мы потихонечку туда подползли, оказалось, два «укропа». Не нацики, а просто резервисты. У них на позиции был пулемет. Мы их обоих взяли. Грубо говоря, они нас профукали. Мы аккуратненько к ним зашли, взяли их тепленькими, полусонными. Взяли их пулемет, у них еще был гранатомет NLAW.
Тут у них по рации началась перекличка, мы им советуем: «Говорите, что у вас все нормально». Допросили их потихонечку там же, на месте. У них дальше по линии окопы были, и хлопцы их в окопах. Они ответили по рации, что у них все в порядке. Мы залегли, поскольку у тех, в соседних окопах, тоже был тепловик – засечь нас могли.
Наши по рации нас вызывают, а мы ответить не можем – у нас режим тишины. В итоге наши не знали, что с нами.
Мы изначально, когда уходили, договорились – если мы через определенное время не приходим, ну, значит, не выбрались. За нами идти не надо, спасать нас не надо, чтобы не подставиться самим.
Они определились на местности и уехали выставляться на позицию.
Мы ждали момента, чтобы выйти с позиций «укропов» с пленными.
У них был планшет – посмотрели по их картам, как выйти к нашим позициям. Назад возвращаться не могли, поскольку светало, нас бы на фоне «зеленки» сразу бы срисовали. По ночи-то проползли, а сейчас выходить было опасно.
Приняли решение пройти аккуратно через их позицию. Забрали пять лент на пулемет, гранатомет и поползли к ним. Вставало солнце, начинало светать. Доползли до их окопов потихоньку, послушали их. Понятно стало, что слева чувак не спит и справа. Остальные бойцы спали. Мы потихонечку проползли туда – на позиции в «лисьей норе» спали трое их хлопцев. Мы их подрезали аккуратно, автоматы их забрали. Забрали магазины и их тактические рюкзачки. Поползли дальше.
Метров через семьсот по их карте повернули налево. К этому моменту уже рассвело, время было уже часов семь утра. Залегли в небольшой кустарник, впереди было поле пшеницы. Как дальше двигаться, непонятно было – уже рассвело. Деваться было некуда. По «зеленке» проползли максимум, сколько смогли.
До нашей позиции оставалось около двух километров. Посмотрел, а штаны мои, из-за того, что несколько часов ползком передвигались, все дырявые и колени в крови. У пацанов такая же история. Наколенники не помогли – они сползли на лодыжку. А если их сильнее затянуть, кровоток нарушается – ноги болеть начинают. Так что их сняли и припрятали, чтобы не видно было, что мы тут ползли.
Рядом была дорога, по которой ездила техника, а раз техника ходит, подумали мы, значит, дорога не заминирована, «лепестки» (мины) не лежат.
Ну вот эти два километра вдоль лесополосы мы ползли еще несколько часов. Вышли на их секретные позиции, на окопы.
Когда мы ползли, начался бой. Наши пацаны начали работать по их позициям. Как раз по тем, куда мы ползли. У нас выбора не было, надо было выбираться.
В итоге идет бой, мы в нем не участвуем, ползем с другой стороны к нашим. Наши подразделения из наших «дудок» (минометов) по их позициям работали.
Время было ближе к двенадцати-часу, бой закончился. У нас уже и вода закончилась совсем, дико хотелось пить.
Подползли к их позициям, решили посчитать, сколько там людей. В тот момент у нас глушителей на оружии еще не было.
Нам нужен было коридор метров в 150, чтобы нас не спалили, когда мы дальше поползем.
Мы посмотрели, где меньше всего народу у них в окопах, поползли туда работать ножами. Они же нас с тыла не ждали.
Там было пять человек.
Мы приняли решение – потихоньку вышли на связь с нашими, смогли передать им наши координаты, а определили по планшету, который взяли у «укропов», он определил геопозицию.
От разрывов мин была небольшая выемка, мы в нее залегли. До их окопов было метров тридцать. Я говорю пацанам по рации: «Делайте нам коридор в 150 метров, работайте сначала по окопу, чтобы они в блиндажи и в зинданы попрятались. Мы оттуда пройдем, потом разводите “дудки” и делайте коридор. А мы будем ползти. Вы периодически по ним стреляйте, чтобы они не вылезали».
В итоге две «дудки» делают коридор, а остальные работают по окопам, чтобы они залегли и по нам не стреляли. «Укропы» разбежались вправо-влево, чтобы под минный обстрел не попасть. Была пауза в 4 минуты, мы резким прыжком добегаем до их окопов, перемахнули и ползем дальше.
Благодаря нашим пацанам, которые сделали нам коридор, мы вышли оттуда. Еще час мы ползком добирались до наших.
Наши думали, что мы погибли либо в плену.
«Языка брали ночью»
– Мы были прикомандированы к БТРО. В тот момент у нас была жесткая нехватка людей. Через двое суток должен был начаться штурм. И командир БТРО на нашем участке фронта – это было в ЛНР – ставит задачу подготовленным бойцам: нужны свежие разведданные по количеству людей на позициях.
Из подготовленных людей сформировали отделение в пять человек, я среди них.
Нам поставили задачу: доползти до их позиций и взять языка. Желательно сержанта или командира отделения, если повезет, то офицера.
Мы выдвинулись пешком, как только начало темнеть. Сделали крюк, шли по «зеленке», тихонько, поскольку все вокруг заминировано. Я был вторым номером, периодически мы менялись, шли ленточкой – по следам, по тропкам.
И вот из «зеленки» пора было выдвигаться на их позиции. Дистанция между нами порядка 8 метров – если кто-то подорвется, чтобы не зацепило товарищей.
Так случилось, что троим из группы пришлось вернуться, дальше мы пошли вдвоем. Дошли мы до тех «секретов», которые ранее срисовали. Там были окопы и блиндаж. Решили, что до блиндажа мы не пойдем, вдвоем там делать нечего, нас просто убьют и все. Но язык-то нам нужен!
Я говорю товарищу: «Ты меня сейчас прикрываешь, обеспечиваешь мне отход».
Я автомат оставил, решил работать по ситуации ножом. Взял с собой пистолет, патроны к нему, накрутил глушитель. Чтобы щелчка затвора не было слышно, на нем была приклеена резиночка.
В метрах 150-300 по тепловику мы срисовали позицию, я пополз. Дополз до пулеметной позиции. Там было двое – один нацик, второй ВСУшник. Одного я подрезал, второго взял. Забрал пулемет, повесил его на пленного, в рот кляп, и поползли к нашим. Потихонечку доползли до нашего бойца.
Все прошло по красоте, даже никто не заметил ничего. Этого хлопчика мы потащили с собой и доставили его в штаб к нашему командиру.
В настоящее время наш герой-военный находится в Татарстане, но, как стало известно агентству, уже скоро снова отправится на Донбасс.
Военных историй в его копилке немало, но, как он сам признается, некоторые стирает память.
«Мельчайшие подробности не помню – память подводит, да и таких ситуаций на фронте было очень много уже, все и не запомнишь в деталях», – рассказывает военный.
Фотографии сделаны во время учений войск в Республике Татарстан
Набор в татарстанские батальоны «Алга» и «Тимер» продолжается.
Единый номер для всех жителей Татарстана и других регионов РФ:
Для жителей Казани
• Ново-Савиновский и Авиастроительный районы: (843) 221-42-42
• Приволжский и Вахитовский районы: (843) 221-42-50
• Кировский и Московский районы: (843) 237-85-93
• Советский район: (843) 273-94-23
Акрам Кадиевич из Излучинска (Нижневартовский район) три месяца в качестве добровольца провел в ЛНР, участвуя в специальной военной операции.
«Больно было смотреть, что творится на Украине начиная с 2014 года. Я поехал по убеждениям», – рассказывает югорчанин. По его словам, он отправился туда, конечно, не из-за денег.
«Я знал, что многие знакомые поехали на защиту жителей Донбасса. Именно они подсказали, как действовать. Я обратился в военкомат, сказал, что хочу пойти добровольцем. Меня записали в лист ожидания. Когда дали добро, начал собирать документы, прошел медкомиссию. Это заняло две недели. Я и еще семь человек были первыми добровольцами из Нижневартовска», – вспоминает мужчина.
В начале апреля его направили на общий сбор, оттуда в Ростов, после в Луганск. «Помню, на Лисичанском направлении отбивали от нацистов деревню Ташковку. Постоянно шли обстрелы, летели мины, полная разруха – тяжело было на это смотреть», – говорит житель округа, добавляя, что многих украинцев заставляют силой идти в армию. «В одном из боев нам сдались несколько человек, среди них отец с сыном. Чтобы вы понимали, отцу за 70 лет. Он рассказал, что их с сыном забрали просто с улицы. Рады были, что к нам попали», – подчеркнул Акрам Кадиевич.
Он говорит, что вновь готов отправится на Донбасс – и неважно в каком статусе. Хотя сейчас у него есть возможность заключить контракт.
Напомним, что на контрактную службу принимаются граждане РФ от 18 до 50 лет не имеющих медицинских противопоказаний.
Контракт можно заключить на три месяца и более. Кандидат может выбрать место службы – населённый пункт и род войск. Военнослужащего обеспечивают денежным довольствием, также предусмотрены дополнительные выплаты – материальная помощь, подъёмное пособие, премия по итогам работы и т.
Денежное довольствие участников спецоперации составляет 200 тыс. руб. и более. Это зависит от занимаемой должности и воинского звания.
Сейчас в военкомате идёт набор в именные подразделения Югры. Срок прохождения службы по контракту составляет для солдат, сержантов – от шести месяцев. Для офицеров, прапорщиков – от трёх лет.
Согласно поисковым запросам в России увеличилось число желающих пойти добровольцами в армию РФ для защиты жителей Донбасса. Для этого они могут заключить контракт с народной милицией ДНР, ЛНР, частной военной компанией или пойти на контрактную службу в армию России. Об этом URA. RU рассказал член президиума общероссийской общественной организации «Офицеры России», военный пенсионер, ветеран вооруженных сил РФ Юрий Чмутин.
«Идешь в военкомат с паспортом и военным билетом. В Луганске и Донецке есть народная милиция, с ними любой гражданин может заключить контракт. По крайней мере, это действовало с 2014 года. Есть частные военные компании. Это законно. Необходимо сразу узнать о социальных гарантиях. Если человек считает, что его место на полях сражения, он готов постоять за русский мир, никто не имеет права его ограничивать. За подробной информацией о своих возможностях можно обратиться в военкомат. Была бы возможность, я бы тоже пошел, но здоровье уже не позволяет. Мне уже 64 года, но консультантом могу быть», — сказал Юрий Чмутин.
Ветеран ВС РФ считает, что должны быть и добровольческие формирования, но их статус должен быть узаконен. «Военкоматы должны работать в новом режиме. Должно быть ясно, на каком основании граждане будут считаться добровольцами и какие у них будут социальные гарантии. А иначе нам сразу скажут: вы создаете добровольческие отряды, а почему повстанческая армия не является такой же освободительской, как ваша? Все должно быть в рамках закона», — отметил военный пенсионер.
В приоритете на прием в добровольцы должны быть жители приграничных территорий и люди, чью родственники живут на Украине. По его словам, необходимо проверять, вдруг таким образом человек пытается избежать уголовной, административной ответственности.
Бывший офицер спецназа, участник конфликта в Афганистане, полковник в отставке Анатолий Матвийчук отметил, что не все контрактники смогут отправиться в Донбасс. «У нас нет добровольцев. Можно поступить на контрактную службу. Очереди в военкоматы не заканчиваются. Если отслужил в армии, нужно написать рапорт, но не 100%, что отправят в Донбасс. Сначала нужно пройти подготовку. А молодым людям, которым по 18 лет, бесполезно пытаться. Они могут только пойти в армию, отслужить полгода и изъявить желание остаться на контрактной службе», — объяснил собеседник URA.
Матвийчук подчеркнул, что жителям Донбасса можно помочь не только с оружием в руках, а поехать туда волонтером. «Они могут работать в совершенно разных направлениях. Это медицина, доставка продовольствия, стройбригады, люди нужны даже по культурной и образовательной линии. Контрактников обеспечивают всем необходимым, включая одежду и продовольствие. Волонтеру же стоит взять удобную одежду, обувь, противомоскитные средства и для обеззараживания воды», — добавил полковник в отставке.
Президент России Владимир Путин 24 февраля объявил о начале спецоперации на Украине. Он уточнил, что в планах РФ нет оккупации территории этой страны. В официальных источниках подчеркивают, что всеобщая мобилизация в стране не нужна.
Если вы хотите сообщить новость, напишите нам
Пока российские Вооруженные Силы продолжают выполнять боевые задачи в рамках специальной военной операции по принуждению Украины к миру, все больше граждан РФ изъявляет желание присоединиться к защитникам Донбасса в качестве добровольцев.
На этом пути новобранца подстерегает множество подводных камней, главным образом связанных со спецификой работы тех или иных боевых соединений. Пока одни идут буквально с головой в огонь и выполняют наиболее опасные задачи, другие красуются перед девушками в Сети, наживаются на отправке добровольцев или просто прикрываются «мертвыми душами» — лишь бы не ехать в зону спецоперации.
Какие сложности и проблемы организационного и иного характера подстерегают новоиспеченного добровольца в зоне специальной военной операции в Донбассе — в нашем материале.
Для чего нужны добровольцы?
После того как 24 февраля 2022 года было объявлено о начале специальной военной операции по демилитаризации и денацификации Украины и защите мирного населения Донецкой и Луганской народных республик, сразу же был поднят вопрос о привлечении неравнодушных граждан в качестве помощи российским военным на добровольной основе.
У многих в памяти были события 2014 года, когда из-за начавшегося вооруженного конфликта в Донбассе сотни российских граждан по зову сердца стихийно отправились в ДНР и ЛНР, где вступили в созданное народное ополчение. Некоторые из них впоследствии погибли в боях с украинскими военными, однако перед этим они успели совершить немало подвигов, защищая мирных граждан.
Российская власть с началом спецоперации в Донбассе горячо поддержала стихийный порыв граждан, готовых исполнить свой военный и профессиональный долг. В итоге президент Владимир Путин согласился с идеей привлечения добровольцев для решения задач на Украине, после чего в России начали работать общественные организации, предоставившие гражданам РФ возможность отправиться в Донбасс.
Часть из этих организаций создали гуманитарные каналы, по которым неравнодушные граждане возят в ДНР и ЛНР и освобожденные населенные пункты продукты и медикаменты, предметы первой необходимости. Свои силы на помощь Донбассу бросили строительные организации, сформировавшие бригады для восстановления мирных городов и поселков.
Но, конечно, существенной частью добровольческого движения РФ стали военизированные подразделения — те, в которых вступали граждане, готовые встать на защиту Донбасса с оружием в руках.
Часто в такие формирования идут люди, у которых за плечами большой опыт в армии, силовых структурах, участие в горячих точках и локальных конфликтах последних лет. Однако в каждом из таких подразделений есть своя специфика, к которой новобранец чаще всего оказывается не подготовлен.