Добровольцы России 12 апреля в Республике Сербской (автономная часть республики Босния и Герцеговина) на государственном уровне традиционно отмечается День русских добровольцев. Праздник этот был учрежден в память о героической обороне горы Заглавак.
Накануне тридцатилетия этого легендарного боя Координатор движения «Народный Собор», академик Международной Славянской академии Сергей Васильевич Скатов побеседовал с одним из его участников Борисом Юрьевичем Земцовым о событиях тех дней и нынешней жизни русских добровольцев.
– Борис Юрьевич! Предлагаю сразу же сознаться нашим читателям, что мы с тобой – давние друзья, соратники. Поэтому, как обычно, на «ты»?
– Всецело – «за».
Осознание этого пришло позднее, спустя, пожалуй, даже годы. А тогда, 12 апреля 1993 года, в день, который каждый из участников сражения за высоту Заглавок может считать днём своего второго рождения, никто из нас о большой политике не размышлял: мы просто выполняли приказ наших сербских командиров – держать оборону!
Правда, выполняли по-русски, как в нас, русских, и заложено. Вели себя так, как вели себя в подобных ситуациях наши предки, наши деды, наши отцы. Держать оборону – значит, ни шагу назад!
Символично, что именно этот день руководство Республики Сербской утвердило потом как государственный праздник – День Русского Добровольца.
– Доброволец – от слов «добро» и «воля»! Ты один из непосредственных участников того сражения. Скажи, что лично тебя сподвигло отправиться в те дни в Югославию?
Да, происходит оно от слов «добро» и «воля», но есть в нём и более глубинный, более серьёзный смысл, о котором ныне, кто в суете, а кто слишком осознанно, очень часто забывают. Напомню, что доброволец – это человек, добровольно рискующий здоровьем, жизнью ради Добра и Справедливости, доброволец готов к самопожертвованию.
В последнее время чиновники, имеющие прямое отношение к формированию государственной идеологии, но заражённые либеральными идеями, пытались искусно подменить понятие «доброволец» понятием «волонтёр». Лично я такие попытки считаю откровенной диверсией. Одно дело горшки за больными выносить (не спорю, и это важно), другое дело – собой рисковать, кровь проливать! Слава Богу, что время всё корректирует, расставляет по своим местам. С началом СВО слову «доброволец», кажется, стал возвращаться истинный, праведный смысл.
Согласись, человек часто, особенно русский человек, принимает то или иное решение не по рациональным причинам (во-первых, во-вторых и так далее), а на основании чувства. Прозвучит в один прекрасный момент внутри команда «Надо!», и шагает он туда, где, как ему кажется, он и должен быть.
В 1992 году, когда на Балканах отрабатывался уготованный для России дьявольский сценарий расчленения и уничтожения славянских народов, я оказался в Югославии в составе делегации российских писателей и журналистов. Мы встречались с деятелями культуры, с военными, с политиками. Слушали рассказы сербов, чудом избежавших участи десятков тысяч жертв геноцида. Видели руины, свежие могилы, кровь, слёзы братского православного народа.
Через несколько месяцев я оказался на югославской земле в составе русского добровольческого отряда, который воевал в окрестностях города Вишеград. Опять же вряд ли тогда думал о высокой политике. Просто понимал, что на сербской земле совершается величайшая несправедливость, что этому надо противостоять. Ну, и себя, конечно, проверить хотелось. Излишняя сытость и прочие блага цивилизации порою очень портят человека. Он жиреет и внешне и внутренне, утрачивает способность к поступкам, ощущение Добра и Справедливости.
– В чем, на твой взгляд, истоки мужества, стойкости русского добровольца?
– Истоки этих качеств – в русском характере, в русской натуре, в русском генотипе. За всем этим, прежде всего, – Вселенская Отзывчивость и обострённое чувство Справедливости.
Доводилось слышать, что в других военных формированиях, воевавших на стороне сербов, был один болгарин, один поляк, но это – единичные случаи, которые ещё раз доказывают, подчёркивают, что добровольчество – явление исключительно русское.
Самое время вспомнить и события полуторавековой давности – войну южных славян за освобождение от турецкого ига. Тогда десятки тысяч наших соотечественников самых разных социальных и возрастных категорий бросили всё и отправились на Балканы помогать православным братьям сербам и болгарам в противостоянии Османской империи.
Феномен русского добровольчества ещё нуждается в историческом и философском осмыслении. Всё, что сказано по этому поводу великими национальными идеологами Ф. Достоевским и К. Леонтьевым, только начало этого очень важного и нужного, особенно сейчас, пути.
– Безусловно, память о наших соотечественниках в Республике Сербской чтят. Могилы моих однополчан, прежде всего участников сражения на Заглавке, Константина Богословского, Дмитрия Попова, Владимира Сафонова на кладбище Вишеграда украшены замечательными памятниками. Всегда в идеальном порядке. Спасибо сербам!
Уже говорилось, что 12-е апреля – день героической обороны русскими добровольцами высоты Заглавок, прикрывавшей подступы к городу Вишеград, отмечается здесь как государственный праздник. Всё как полагается: митинги, панихиды, молебны и здравицы. Ещё раз спасибо! На этих торжествах нас всегда рады видеть. Нас помнят. Нам благодарны.
Ещё более странно другое: сражение за высоту Заглавок в сербском анклаве праздником признали, а участников этого сражения представить к государственным наградам в Республике Сербской никому в голову не пришло. Более половины этих людей, участников, уже и в живых нет. Герои умирают, так и не дождавшись официального признания своих заслуг, своего героизма. Похоже, с учётом прошедших тридцати лет, это уже окончательный порядок вещей. Ничем другим, кроме как бездушием и неблагодарностью чиновников Республики Сербской, объяснить это не могу.
Конечно, не за славой, не за орденами мы сюда весной 1993 года ехали, только всё равно подобная реальность в голове не укладывается. Не хотят живых награждать, пусть хотя бы о погибших 12-го апреля посмертно подумают! Пусть дети, внуки получат в свои руки какое-то конкретное свидетельство Славянского Братства, о котором столько говорится с высоких трибун.
– Как сложились судьбы оставшихся в живых участников памятного боя? Общаетесь ли, поддерживаете между собой отношения?
– Не забывай: тридцать лет прошло. Нас в живых осталось – всего ничего. Можно, конечно, на естественную убыль списать, но, в основном, причины иные: не долеченные раны и сволочизм «расейских» чиновников.
Нас же никто ни ветеранами, ни участниками боевых действий не признал. Отсюда и проблемы. Обращается ветеран-доброволец за медицинской помощью в больницу или поликлинику, а ему там говорят – у вас последствия пулевого ранения или военной контузии, а мы – гражданское заведение, идите в госпиталь. Идёт доброволец в госпиталь, а там ему: покажите документ, на основании которого вы в Югославии были, мы вас туда не посылали. Естественно, таких документов ни у кого из нас нет. Вот и остаётся сербский ветеран не долеченным, без должной медицинской помощи.
А занятия по жизни у нас самые разные. Владимир Сидоров пытается политикой заниматься, Александр Кравченко ребятишек к службе в армии готовит, большую патриотическую работу ведёт. Александр Филин сельское хозяйство на родной Орловщине поднимает, фермерствует.
– Что верно, то верно – не бывает. Доброволец – категория эта вечная!
Причин подобного к нам отношения мы уже касались: чиновники нам попросту завидуют, нас ненавидят, нас боятся! За всем этим просматривается самая болезненная, самая серьёзная проблема Отечества.
Проблема в том, что нынешняя государственная элита России безнадёжно больна! Симптомы её хронического заболевания хорошо известны – это коррупция, трусость, жадность, полная неспособность к самопожертвованию и прочая, прочая, В добровольцах, в любом из нас, её представители видят конкурентов, людей, способных выдернуть из-под разжиревших задов чиновников тёплые кресла, кардинально обновить, освежить все этажи власти.
И ещё один, но тоже очень важный момент.
В то время, когда сербы попали в беду, когда «Мировой Порядок» уничтожал Державу Южных славян, официальная Россия, которую на тот момент возглавлял президент-алкоголик, своих братьев предала, отдала на поругание. Получается, что в то время русские добровольцы отдувались и за продажных журналистов, и за трусливых дипломатов, и за своекорыстных политиков, исполнявших распоряжения вечно «по шафэ» президента! Мы же, добровольцы, тогда на Балканах представляли Великую и Вечную Россию! Не имея на то никаких полномочий, кроме как полномочий собственной Воли, Добра, Совести, наконец, и полномочий верности Русскому Делу! Кто же, позвольте спросить, нам это из власть имущих простит?!
Кстати, сегодня во многих государственных ведомствах сидят дети и «правоприемники» тех, кто «правил балом» в начале 90-х, когда мы воевали. Откуда же взяться к нам доброму отношению со стороны госструктур?
Во-первых, мой сын, Юрий, действительно, побывал со мной в Вишеграде в 2014 году. Только не подростком: был он уже зрелым, отслужившим срочную службу человеком. Было это в апреле, а в июне Юрий оказался на Донбассе. Воевал добровольцем. Отстаивал Русский Мир.
Так случилось, что его соседями по боевой позиции оказались сербские добровольцы. Символично и трогательно! И сейчас он на Донбассе. Только не служит, как ты сказал, а (большая, тоже согласись, разница!) воюет. Дай Бог вернуться с Победой живым и здоровым!
– Дай Бог! И такой, последний на сегодня вопрос. Который весьма волнует меня, как и всякого русского, кому небезразличны многовековые взаимоотношения с братским сербским народом.
Политикам – спорить! Народам – дружить!
Публикация: Народный собор
Чёрно-жёлто-белый флаг, использовавшийся добровольцами
Ру́сские доброво́льческие отря́ды в Югосла́вии (серб. Руски добровољачки одреди у Југославији, макед. Руски доброволни единици во Југославија) — обобщающее название для выходцев из стран бывшего СССР (преимущественно из России), принимавших участие в конфликтах во время распада Югославии на стороне сербских и югославских войск. Участвовали в боевых действиях в Хорватии, Боснии и Герцеговине, Косове и Метохии и Македонии. По разным оценкам, число добровольцев составляло от нескольких сотен до десяти тысяч человек. В списке погибших добровольцев в русских отрядах в годы войн в Хорватии и Боснии и Герцеговине значатся 43 человека, ещё трое погибли во время Косовской войны. Оценки участия добровольцев в конфликтах в бывшей Югославии различны: одни говорят о них как о героях, другие обвиняют в наёмничестве и совершении военных преступлений.
Комплект снаряжения бойца ВРС
Боевые отряды добровольцев
Отряд «Белые волки» был создан в 1993 году как 4-й разведывательно-диверсионный отряд Сараевско-Романийского корпуса. Он был укомплектован добровольцами и подчинялся напрямую командованию корпуса. Командовал отрядом Срджан Кнежевич.
В Косове и Македонии
Воинское кладбище у церкви в Вишеграде, на котором похоронены русские добровольцы
Оценки и мнения
Оценки участия добровольцев в конфликтах в бывшей Югославии различны и варьируются от мнений о них как о героях до обвинений в наёмничестве и совершении военных преступлений.
Флаг Сербской добровольческой гвардии
Се́рбская доброво́льческая гва́рдия (серб. Српска добровољачка гарда) — добровольное паравоенное формирование, созданное и возглавляемое Желько Ражнатовичем (Арканом), существовавшее во время Югославских войн.
СДГ — или, как её ещё называли, «Ти́гры А́ркана» (серб. ) — воевала в Хорватии (1991—1992 гг.) и Боснии и Герцеговине (1992—1995 гг.).
После битвы за Вуковар в конце ноября 1991 года правительство тогдашней Республики Сербская Краина передало СДГ брошенные ЮНА казармы в Эрдуте (Западная Славония), где разместились штаб-квартира и тренировочный центр Гвардии. В Сербской Краине «Тигры» отвечали за оборону республики от хорватских войск, стремившихся ликвидировать Краину, дабы восстановить территориальную целостность Хорватии (им это удалось в результате операции «Буря» в сентябре 1995 года). Также СДГ занималось поддержанием правопорядка, выполняя функции милиции.
Весной 1992 года в Гвардию пришёл Милорад Улемек по прозвищу Легия, только что вернувшийся со службы во Французском иностранном легионе. У Улемека было то, чего не было у остальных членов СДГ, в том числе у их командира — профессиональная военная подготовка: Легия воевал в Персидском заливе.
Сначала Улемек выполнял функции помощника командира и инструктора: его основной задачей являлась подготовка вновь прибывающих добровольцев. Занятия проводились по той же системе, что и во Французском легионе, с одной только разницей, что для поступления в Легион необходимо пройти строгий отбор, а в СДГ принимались все желающие. Однако подготовка, проводимая Улемеком, оказалась такой, что за всё время участия в двух войнах невосполнимые потери Гвардии составили лишь около 50 человек.
Позднее, в 1994 году, из самых способных бойцов «Легией» был создан спецназ «Супер тигры» (серб. ), подчиняющийся СДГ.
Кроме боёв за РСК Гвардия принимала активное участие в таких событиях, как освобождение от войск армии БиГ городов Биелина и Зворник, восстановление автономии «Республика Западная Босния» (операция «Паук»).
Распущена после окончания Боснийской войны в апреле 1996 года.
Взгляды, которые Желько Ражнатович излагал в различных интервью, позволяют многим исследователям относить «Тигров» вместе с их командиром к неочетникам.
Участие в Косовской войне
Несмотря на распространённое заблуждение, участия в Косовской войне СДГ не принимала. Это не мешало бывшим бойцам и командирам Гвардии поступать на службу в армию или милицию Сербии и в их составе отправляться в Косово. Более того, Желько Ражнатович «Аркан» летом 1998 года публично призвал их это делать.
Милорад Улемек «Легия», сразу после роспуска СДГ перешедший с подчинявшимся ему спецназом «Супер тигры» в спецназ Департамента Государственной Безопасности Сербии «Красные Береты» (серб. ), в 1999 году отправился на косовский фронт уже в звании полковника СГБ Сербии, являясь командиром всех «Красных беретов».
Командиры СДГ после её роспуска
Вернувшись в 1996 году в Белград, Желько Ражнатович (Аркан) купил футбольный клуб «Обилич», находящийся в то время во втором дивизионе, и окончил Высшую тренерскую школу в Белграде, защитив диплом на тему «Мотивация игрока перед матчем». В сезоне 1997—1998 гг. « Обилич» стал чемпионом Югославии, однако к выступлениям в Лиге чемпионов УЕФА сперва допущен не был: сказалось неоднозначное прошлое владельца, после чего Ражнатович был вынужден переоформить клуб на свою жену. Кроме «Обилича» он владел транспортными фирмами, частью гостиницы «Югославия» в Белграде, сетью казино, кондитерских, пекарен и модных магазинов.
Милорад Улемек (Легия) после возвращения из Косова продолжил командовать спецназом СГБ Сербии «Красные береты». Параллельно с этим написал несколько книг, в том числе о своей службе во Французском иностранном легионе. Во время событий 5 октября 2000 года вместе с другими командирами армии и милиции перешёл на сторону Воислава Коштуницы и Зорана Джинджича.
После провозглашения независимости Косова Легия обратился к властям Сербии с просьбой отправить его на фронт. Просьба осталась без внимания.
День русского добровольца. Космос мужества на чужой земле
Про подвиг 300 спартанцев или 28 панфиловцев знают все. Но многим ли известен ни в чём не уступающий им по героизму подвиг 15 русских добровольцев, защищавших в 1993 году в далёкой Боснии высоту Заглавак? Горстка русских парней шесть часов под шквальным артиллерийским огнём отбивала атаки целой бригады из нескольких сотен мусульманских боевиков, прорывавшихся в сербский Вышеград, чтобы устроить там кровавую этническую зачистку. Об этом событии мало кто знает в нынешней России, а между тем в Республике Сербской (автономная часть государства Босния и Герцеговина) день этого подвига – 12 апреля – традиционно отмечается на государственном уровне как День русских добровольцев.
Война 1992-1993 годов в Боснии разразилась после так называемого “референдума о независимости” 29 февраля 1992 года, из участия в котором были исключены все местные сербы. Последние итоги подобного референдума, разумеется, не признали и образовали на месте своих анклавов собственную Республику Сербскую, которую всеми силами пытались уничтожить банды хорватов и “бошняков” (боснийских мусульман), науськиваемых Западом. И уже тогда, в сентябре 1992 года, в Боснии появился первый русский добровольческий отряд.
“Русские Фермопилы – 1993”
Всего русских добровольцев в Боснии сражалось, по разным данным, от 500 до тысячи человек. Получали эти “наёмники” (как именуют их западные и отечественные либеральные СМИ) где-то по 10(!) долларов в месяц “на сигареты”. Но сражались так, что, если в сербском отряде был хотя бы один русский, это радикально поднимало боевой дух всего подразделения. Известен случай, когда сербы, защищавшие высоту от многократно превосходящего их противника, попросили соседей-русских прислать им хотя бы одного(!) русского пулемётчика-казака. Когда он прибыл, на раздававшиеся требования сдаться ввиду подавляющего неравенства сил, приободрившиеся сербы задорно отвечали: “А нам плевать, сколько вас! С нами тут русские!” Пулемётчик подтверждал сказанное, чередуя пулемётные очереди с ядрёными “ненормативными” выражениями на “великом и могучем”. В итоге пойти в решительную атаку бошняки так и не решились.
Но в апреле 1993 года сотни мусульманских боевиков, пользуясь непогодой и “расслабившим” сербов затишьем на фронте, готовили наступление на Вышеград. Одной из ключевых позиций обороняющихся была высота Заглавак, защищала которую 12 апреля смена из 12 русских добровольцев. Ещё трое находились вместе с группой сербов на соседней высоте Столец. Правда, оружия и боеприпасов было достаточно, что и сыграло позднее свою спасительную роль.
Ночью, воспользовавшись сильной пургой, бившей в глаза нашим, бошняки подкрались к укреплённому бункеру защитников на горе Столец и принялись поливать его огнём из всех видов оружия, прошивая брёвна насквозь. Из троих русских защитников бункера двое – Дмитрий Попов и Владимир Сафонов погибли на месте, также были убиты четверо сербов и многие ранены. Всё, что можно было сделать в подобной ситуации – организованно отойти. Получилось это благодаря третьему русскому – Паше-пулемётчику (Павел Петренко), который, стоя в полный рост, как в кино, поливал наступавших длинными очередями. Шестеро спасшихся сербов своей жизнью обязаны именно ему.
Затем атакующие бросились к главной цели – окружённой с трёх сторон горе Заглавак: развевавшийся над горой чёрно-жёлто-белый “имперский” флаг, привезённый через границу “на теле” одним из добровольцев, действовал на боевиков как красная тряпка на быка. По защитникам высотки работали 120-миллиметровые миномёты и гаубицы. Со своей стороны, и сербы через голову защитников высотки, насколько могли, поддерживали их артогнём. Именно тогда при очередном обстреле погиб 19-летний доброволец Костя Богословский, прибывший только 31 марта – это был его первый бой.
Однако надеявшиеся на скорую победу боевики просчитались – имея в достатке боеприпасов, добровольцы встречали каждую новую волну наступавших непрерывным плотным огнём. Когда стволы пулемётов раскалялись, брались за автоматы. Находясь в полуокружении, бойцы могли в любой момент отойти, но продолжали драться. Под непрерывным обстрелом, 6 часов подряд. Наконец из соседней Околишты подошло подкрепление из казаков. И тогда боевики, не знавшие, как справиться и с теми “шайтанами”, что засели на высоте, при подходе новых предпочли ретироваться.
Как уже говорилось, всего в этот день погибло трое наших, ещё трое были тяжело ранены. Причём это были самые большие (!) потери за один бой русских добровольцев за всю войну в Боснии. Зато высотка была завалена трупами боевиков: сами “муджахеды” признали потерю 80 человек, в том числе командира бригады (из сербского радиоперехватав известна и более серьёзная цифра – 96 убитых), а более сотни потеряли ранеными. Оправдывая потери, они (я читал воспоминания об этом бое “с другой стороны”) уверяли, что против них дрались “офицеры элитного спецназа из России”, якобы нанятые сербами “за огромные деньги”.
Самое удивительное, что сами защитники Заглавака, на примере подвига которых в любой стране учили бы детей, героями себя отнюдь не считают. Они убеждены, что просто честно выполнили свой человеческий и религиозный долг.
Людям, которые были на высоте Заглавак и в других точках, на самом деле очень повезло, ибо мы смогли проявить свою добрую волю (откуда и “доброволец”), то есть духом своим победить свою плоть. Это очень по-православному, и я благодарю Бога, что дал нам такую возможность.
(Александр Кравченко, участник обороны высоты Заглавак, руководитель военно-патриотического проекта “Стяг”).
Город Вышеград был спасён от этнической чистки. Высоту, правда, вскоре по команде пришлось оставить, зато потом именно отсюда началось мощное сербское наступление, в ходе которого сербы вернули всё ранее захваченное противником. И остановлены были только начавшимися натовскими бомбардировками. Тем не менее приговорённая к уничтожению Республика Сербская по итогам Дейтонских соглашений сохранилась как автономная часть республики Босния и Герцеговина. В значительной степени это и заслуга сражавшихся в Боснии русских добровольцев, из которых более 50 погибли, но сражались эти несколько сотен героев так, что боснийские мусульмане, оправдываясь за поражения, уверяли, что русских в Боснии было как минимум 10 тысяч.
Разумеется, героизм одних не оправдывает подлости других. Парализованная “ельцинщиной” Россия, по сути, бросила братскую Югославию один на один с НАТО, а поначалу ещё и поддерживала антисербские санкции Запада. И даже развернувший самолёт над Атлантикой 24 марта 1999 года в знак протеста премьер-министр Примаков, только что спасший страну от дефолта и краха экономики, по гневному звонку из Вашингтона тут же был отправлен Ельциным в отставку. В этой ситуации “самоустранения” государства именно они, добровольцы, были в 90-х на Балканах “Россией”, спасая не только сербов, но и национальную честь страны и всего русского народа.
(Борис Земцов, участник обороны высоты Заглавак)
Как ни печально, но подобное отношение к добровольцам сохраняется в значительной степени и в России нынешней. Не верите – спросите у добровольцев, вернувшихся из Донбасса или с любой другой “постсоветской” войны.
Забывая героев, теряем молодёжь
Есть только один способ воспитывать новые поколения соотечественников в духе патриотизма – прославлять “героев былых времён” и подавать их обществу в качестве образца для подражания. Однако эксплуатировать до бесконечности тему Великой Отечественной войны невозможно: при всём значении Великой Победы события той войны воспринимаются молодыми как “преданья старины глубокой” – нечто вроде Куликовской или Бородинской битвы, которые были “когда-то давно”, в стране с другим названием и почти в другой реальности. Новым временам нужны примеры новых героев. А самые доходчивые и берущие за душу примеры – это примеры не киношных суперменов, а таких же, как наши дети, “ребят с соседнего двора”, вступивших на святой путь добровольчества и сделавших то, чего, казалось бы, сделать было нельзя.
В 2014 году я возил на высоту Заглавак своего сына. Были на месте боя, на кладбище в Вышеграде. А потом, в том же 2014 году, он тайно от родителей уехал добровольцем в Донбасс.
Тема русского добровольчества – это буквально “золотая жила” для патриотического воспитания молодёжи. Так почему же нет в сегодняшней России ни одного(!) памятника русским добровольцам (даже одного – общего для всех войн с их участием, начиная с XIX века)?! А в той же Сербии их шесть! Нет и музея боевой славы русских добровольцев. Нет, наконец, даже праздника “Дня добровольца”, позволяющего вспомнить их подвиг и то, что они сделали, помянуть павших и прославить живых (отмечаемый 5 декабря Международный день волонтёра – это, мягко говоря, “не то”). Нет, наконец, в России у добровольцев хоть какого-то официального статуса, дающего основания государству им помогать.
Исправить это абсолютно противоестественное положение совершенно необходимо, если Россия не хочет напрочь потерять своё воспитанное Голливудом и интернетом следующее поколение, “героями” которого при замалчивании героев истинных всё чаще становится шпана из АУЕ да “мальчики Навального”.
Не отрекайся от детей своих, Россия!
В точности так же, как невозможно решить демографическую проблему в России, пока идеалом женщины СМИ и телевидение упорно делают “успешную женщину-руководителя”, а не многодетную мать, столь же бесполезно пытаться воспитывать молодёжь на подвиге добровольцев, если сами эти добровольцы в нашей стране юридически “никто”. Закон о волонтёрских организациях имеется, о добровольцах же – участниках войн – нет и не предвидится.
Почему? Не потому ли как чёрт от ладана шарахаются от этой темы наши власти предержащие, что внутренне понимают: то, что сделали добровольцы в Югославии, в Абхазии и Южной Осетии, в Приднестровье и Донбассе – это нечто на порядок большее, чем сделало, да и способно сделать для России абсолютное большинство наших нынешних “элит”?!
Между тем поскольку третья мировая война против нас уже полным ходом идёт, то отстаивать свою Родину и своё право на жизнь нам всё равно придётся. Именно поэтому дух добровольчества, основанный на жертвенности и готовности, несмотря ни на что, сражаться за правое дело, необходим сейчас нашему народу как основа “оборонного сознания”, позволявшего нашим предкам побеждать врага, даже заведомо сильнейшего. Не будет этого – не помогут России никакие новые танки и гиперзвуковые ракеты. Вообще ничего.
Важно понимать, что русское добровольчество – это прежде всего духовное явление. Оставить привычную жизнь, родных, бросить всё и абсолютно бескорыстно, на свой страх и риск, поехать туда, где никогда не был, чтобы драться и умирать “за други своя”, которых никогда дотоле не видел, – для этого надо подняться до самых вершин духовности. Даже если при этом человек не знал ни одной молитвы и, дай Бог, раз в год заходил в церковь. Именно такие люди по факту должны являться элитой любого здорового общества. Элитой духа и служения. Ибо поведенческие нормы любой цивилизации закладываются тем, кто является для неё “героями”, а стало быть, образцом для подражания. Если образцами для наших детей не станут “воины духа”, творцы и подвижники, то их место займут эстрадные “звездульки”, хамоватые шоумены, беспринципные дельцы и продажные политиканы. И что за Россию мы тогда получим?!
“И чтобы свеча не погасла”
Понятно, что 12 апреля был и останется в нашей истории прежде всего Днём космонавтики. Но не будем забывать и о других событиях, также пришедшихся на эту дату. 12 апреля 1877 года император Александр II в ответ на жестокое подавление турками восстания балканских славян, где на стороне последних активное участие принимали русские добровольцы, объявляет войну Османской империи. И это была война, положившая начало освобождению южного славянства. 12 апреля 1993 года 15 русских добровольцев героически обороняют высоту Заглавак, защищая православных братьев-славян. 12 апреля 2014 года в Донбассе отряд русских добровольцев входит в Славянск, положив начало вооружённой борьбе Новороссии с бандеровской хунтой.
Не хочу прослыть “нумерологом” и мистиком, но некоторая связь – точнее духовная преемственность поколений, согласитесь, просматривается. С космическим взлётом Гагарина, как ещё одним проявлением истинно русского духа – в том числе.
Иностранные добровольцы в Боснийской войне сражались за каждую из сторон конфликта: боснийцев-мусульман, хорватов и сербов. В документах тех времён обширно представлен национальный состав каждого воинского формирования, однако нигде доля иностранцев в личном составе не превышала 5%. Как правило, в вооружённых формированиях боснийцев из иностранных добровольцев и наёмников преобладали граждане исламских стран (в том числе и моджахеды), в вооружённых формированиях Республики Сербии и Республики Сербской Краины — жители стран Восточной Европы (особенно исповедующие православное христианство), в вооружённых формированиях Хорватии — граждане стран Западной Европы, США и лица, придерживавшиеся католического вероисповедания. Многие из иностранных военнослужащих сражались за конкретную сторону исключительно по своим религиозным или политическим побуждениям либо же из-за своих близких культурно-родственных связей с конкретной страной.
В формированиях боснийских мусульман
В Боснии моджахеды появились ещё в 1992 году, причём у них каким-то образом оказались хорватские документы. Уже тогда раздались первые заявления об угрозе распространения исламского фундаментализма по всей Европе. Впрочем, моджахеды популярностью не пользовались у боснийцев: дефицита добровольцев в Армии РБиГ абсолютно не было, боснийцам нужно было именно само оружие. Доверия от генералитета боснийских войск и офицеров к моджахедам вообще не было, поскольку те прибыли в Боснию через так называемую Хорватскую республику Герцег-Босна, где обычно арестовывали мусульман. Согласно мнению хорвата Степана Шибера из генералитета АРБиГ, моджахедов в Боснию отправил лично Франьо Туджман при поддержке хорватской контрразведки, чтобы свалить на них обвинения в преступлениях, совершённых хорватскими войсками против гражданского населения. Значение моджахедов искусственно раздул Алия Изетбегович, назвав их символом поддержки Боснии мусульманами всего мира, хотя они играли больше политическую роль, а не военную.
В Сараеве правительство боснийских мусульман — клиент иранцев. Если выбирать между ЦРУ и иранцами, они по-любому выберут иранцев
В армии Республики Сербской
Чёрно-жёлто-белый флаг, использовавшийся добровольцами из бывшего СССР