Добровольцы России Были и небыли. Книга 1. Господа волонтеры
“Господа волонтеры” – первая часть дилогии Бориса Васильева “Были и небыли”, посвященной дворянскому роду Олексиных. На дворе семидесятые годы XIX века, в семье происходят тягостные события, а на Балканах идет освободительная война против турецкого ига. Молодые Олексины отправляются туда в числе сотен волонтеров.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ 13
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ 22
ГЛАВА ШЕСТАЯ 39
ГЛАВА СЕДЬМАЯ 47
ГЛАВА ВОСЬМАЯ 54
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ 63
ГЛАВА ПЕРВАЯ 76
ГЛАВА ВТОРАЯ 84
ГЛАВА ТРЕТЬЯ 93
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ 103
ГЛАВА ПЯТАЯ 111
Обозначения: циклы романы повести графические произведения рассказы и пр.
Издания на иностранных языках:
Раздел доступен только после регистрации и оценивания нескольких произведений.
Авторы по алфавиту:
24 февраля 2022 г.
22 февраля 2022 г.
20 февраля 2022 г.
18 февраля 2022 г.
17 февраля 2022 г.
Микропересказ : Историческое повествование о российской действительности конца 19 века. Члены дворянской семьи принимают участие в русско-турецкой войне и в народовольческом движении.
Глухомань — читать онлайн ознакомительный отрывок
— Скажите имя. Я ведь все равно живым отсюда не уйду.
— Вы сами увидите этого исполнителя во время совещания.
— И все же — нет. Давайте выпьем коньячку и пойдем. Мои холуи поди уже ждут нас.
— Вы презираете всех людей. Даже тех, которые служат вам верой и правдой.
— Если бы. Увы, они — не вы. Они способны служить только за деньги, без всякой веры и без всякой правды. Я мечтал работать с вами, а не с мини-фюрером Спартаком и не с пластилиновым Зыковым. Но вы — кремешок, и все мои путы ни к чему не привели. Жаль, искренне жаль, потому что мы с вами сумели бы кое-что сделать полезного для этой хронически больной страны.
— Угробить ее окончательно?
— Благодарю. Прикажете одеваться на выход?
— Зачем же? Там — охрана, а я испытываю физическое отвращение, когда их лапы ощупывают моих гостей. Мы пойдем через подземный переход. Нас уже ждет накрытый стол. Кто там?
ЖЕНСКИЙ ГОЛОС. Я, милый.
Шум отодвигаемого стула. Вероятно, мой муж вскочил.
— Ольга. (очень удивленно).
ЖЕНСКИЙ ГОЛОС. Понимаю, как вы удивлены.
ХЕРСОН ПЕТРОВИЧ. Оля — моя жена. Ее роль на банкете неплохо сыграла актриса из областного театра.
ЖЕНСКИЙ ГОЛОС. Я вам очень благодарна за одиноких матерей, которым вы отстегнули целых пять тысяч. Нам с Херсоном это очень тогда пригодилось.
ХЕРСОН ПЕТРОВИЧ. С помощью этих пожертвований Зыков и вытащил меня из лап прокуратуры. Ну, что же, пойдем? У вас, случайно, нет пистолета в кармане?
— Можете меня обыскать.
— Ну зачем же? Я вам верю. Пошли?
Дальше шуршали только звуки шагов да отдельные реплики. Под землей магнитофон работал плохо.
Слышимость появилась, когда они, судя по всему, вошли в клуб. И первым громко и очень отчетливо прозвучал голос моего мужа:
— Тамара. Приятная неожиданность. О, и Ира здесь!
ГОЛОС ТАМАРЫ. Ира — молодец, и я никогда не забуду, что она сделала для меня лично. Дай, я тебя еще раз поцелую, Ирочка.
Затем какие-то голоса, общие приветствия, среди которых ясно различались слова моего мужа:
— Здравствуй, Спартак. Рад вас видеть, Юрий Денисович.
ГОЛОС ХЕРСОНА ПЕТРОВИЧА. Садитесь. Выпьем по рюмочке, закусим и обсудим наши дела.
Шум отодвигаемых кресел, звон посуды, приборов, хрусталя. И отчетливый голос Зыкова:
— Может быть, первый тост мы предоставим нашему гостю, Херсон Петрович?
ХЕРСОН ПЕТРОВИЧ. Это справедливое предложение. Вы скажете что-нибудь нам?
И больше мы ничего не слышали. Ничего абсолютно. И все, что я изложу ниже, — из следственных показаний единственного оставшегося в живых — Юрия Денисовича Зыкова.
И мой муж сел с очень растерянным видом. А потом вдруг схватил блюдо с паштетом и швырнул его через стол в лицо сидящей напротив Ирины. Блюдо, правда, не долетело, но паштет до ее лица долетел. И Тамара закричала:
— Спартак, зови охрану! Он с ума сошел.
— Охрану мы отпустили, — сказал Спартак. — Осталась только внешняя.
— Так угомони его сам!
Спартак встал, но тут уже все смешалось. Все повскакали с мест, Тамара кричала, чтобы Спартак достал пистолет, а тот кричал, что пистолет — в пиджаке, а где пиджак, он не помнит. Мой муж (по словам подозреваемого) рвал на груди рубаху, обещая всех взорвать, Херсон Петрович пытался его схватить, падали кресла, сам Зыков почему-то полез на стол, прямо по блюдам и тарелкам, намереваясь прорваться к выходу.
Глава 9 [ ред
Временно устанавливается перемирие в Сербии. Из отряда Олексина уходят желающие воевать болгарские добровольцы, что не радует русских волонтёров. Они подозревают в перемирии хитрую турецкую провокацию.
Сербское правительство объявляет независимость от Турции и инициирует быстрое наступление на фронте. Гавриил опасается, что неопытное сербское ополчение понесёт тяжёлые потери вследствие этих опрометчивых решений.
Начинается бой. В разгар сражения арестовывают Брянова по обвинению в антимонархической деятельности. Бой проигран, несмотря на личный героизм волонтёров и русских офицеров. Отвиновский убивает раненого Совримовича по его просьбе. Турки окружают ополченцев, те в панике разбегаются. Гавриил раненым попадает в плен.
Маша и Тая в Москве посещают медицинские курсы, Тая симпатизирует Фёдору без взаимности. Тот вступает в террористическую организацию, охваченный разрушительными идеями отвлеченной справедливости. На студенческом митинге, где ораторствует Фёдор, Маша встречает Беневоленского. Влюблённые договариваются о встрече. Дома Маша узнаёт, что отца хватил удар после известия о пленении Гавриила.
Из плена Гавриила тайно освобождает турецкий офицер, с которым он встречался ранее при перемирии.
В Москве умирает Иван Гаврилович Олексин.
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Публики было много, и не только дворянской, ибо в широко разосланных Славянским комитетом билетах особо указывалось на возможное присутствие самого генерал-губернатора, а появление его личного адъютанта подчеркивало серьезность предстоящего события. И шли разодетые мамаши с засидевшимися дочками, отставные полковники, рогожские миллионщики, чиновники и коммерсанты, корреспонденты московских и петербургских газет, студенческая и офицерская молодежь. Гвоздем программы был отец Никандр, только что возвратившийся из Болгарии, свидетель турецких зверств, о которых русские газеты писали из номера в номер со ссылками то на английские, то на австрийские, то еще на какие-то источники. Сегодня выступал очевидец, и подогретая газетной шумихой Москва валом валила в Большой белый зал.
– Господин капитан, а танцы будут? – бойко спросила хорошенькая барышня, тронув веером порядком уставшего адъютанта.
– О, мадемуазель Лора! – Штабс-капитан поклонился, не забывая при этом со служебной цепкостью оглядывать вестибюль. – Как всегда, в одиночестве гордом? Бросаете вызов московскому обществу? Приветствую вашу решимость в суровой борьбе за эмансипацию и ангажирую вас на весь вечер.
– А что скажет ваша очаровательная жена?
– Она так любит вас, Лора, что будет только счастлива.
– Я подумаю, Истомин. Здесь, случаем, не появлялся высокий шатен.
– С туркестанским загаром? – улыбнулся Истомин. – Увы, пока нет.
– Скажите ему, что у нас места в третьем ряду слева.
Девушка убежала, прошуршав платьем по мраморным ступеням. К зданию подъезжали и подъезжали экипажи, двери, беспрерывно хлопали, пропуская новые группы москвичей; входя, все непременно задерживались в вестибюле, ища знакомых или начиная обстоятельные московские беседы.
Молодой армейский поручик с надменно прямой спиной вынырнул из-за рыхлых сюртуков.
– Рад вас видеть, Истомин. Дежурите?
– Изображаю глас вопиющего в пустыне. О, поздравляю с производством, поручик. Говорят, вы недавно совершили приятный вояж?
– Не шутите, Истомин, я чудом не помер от жажды в Кызылкумах.
– Но зато удостоились поцелуя в уста от самого Скобелева. Правда это или легкая зависть преувеличивает ваши успехи?
– Если бы я вам привез именной его величества указ о зачислении в свиту, вы бы тоже расцеловали меня. А именно такой подарок я и доставил Михаилу Дмитриевичу на позиции.
– От души поздравляю. – Адъютант пожал руку поручику. – А награда ждет вас в третьем ряду слева.
– Здравствуйте, господа. Кто ждет в третьем ряду?
К ним подошел рыжий, весь в веснушках подпоручик гвардейской артиллерии. Коротко, как добрым знакомым, кивнул и тут же картинно прикрыл рукой явно искусственный зевок.
– Не вас, Тюрберт, не вас, – сказал Истомин. – Ждут нашего среднеазиатского героя. Он умирал от жажды, когда вы опивались шампанским, и теперь его час. Ступайте, господа, мне необходимо очистить вестибюль к приезду его превосходительства.
– Мне чертовски скучно в Москве, Олексин. – Тюрберт опять зевнул. – Я устал от отпуска, ей-богу. Вы всплыли наверх, а наверху всегда ветерок славы, хотя бы и чужой. И вы уже, вероятно, не понимаете меня, господин счастливчик.
Олексин и вправду ощущал дуновение чужой славы, которую по молодости склонен был разделять, искренне считал себя счастливчиком, был влюблен и любим и поэтому великодушно и необдуманно щедр. Он не только проводил подпоручика в третий ряд, не только представил его мадемуазель Лоре как своего ближайшего друга, но и уступил свое место, а сам отошел к колонне, гордо посматривая на рыжего артиллериста, неприятно удивленную девушку, а заодно и на весь переполненный зал. Он был чрезвычайно, до легкого головокружения доволен собой, своим великодушием, фигурой, мундиром, молодостью, – словом, всем миром, лежащим сейчас у его ног. ” Смотрите, смотрите! – слышалось ему в нестройном шуме зала. – Видите у колонны молодого поручика? Это же Олексин! Да, да, тот самый Гавриил Иванович Олексин, личный курьер его величества, который с риском для жизни доставил Скобелеву именной указ прямо на поле боя. ” Никто, естественно, не обращал никакого внимания на офицера, никто не говорил о нем, да и говорить, собственно, было нечего, поскольку невероятные трудности, пески, перестрелки, жажда и само поле боя существовали только в воображении молодого человека. Он и в самом деле доставил указ, но, ни в делах, ни в походах участия не принимал, так как на следующий же день был с эстафетой отправлен в Петербург. Однако он исполнил оба поручения быстро и четко, был тут же произведен в поручики и теперь, вернувшись в Москву, чувствовал себя если не на вершине, то на подъеме к вершине славы, успехов и карьеры. И, пребывая в молодом ослеплении, слышал то, чего не было, и не замечал того, что было.
На сцене появились члены Славянского комитета, в зале наступила выжидательная тишина, и председательствующий объявил о выходе отца Никандра.
Отец Никандр был весьма пожилым, но далеко еще не старым человеком. Он много ездил и по поручениям церкви и по своим надобностям, много видел, часто выступал с просветительскими и благотворительными целями, писал статьи и заметки, состоял членом многочисленных комиссий и комитетов. Его хорошо знала московская публика всех сословий как страстного поборника православия и христианской морали, любила слушать, привыкла к нему, но сейчас по залу пробежал легкий ропот: всегда строго и тщательно одетый священнослужитель вышел на сцену в пропыленной, покрытой странными ржавыми пятнами простой дорожной рясе, с почерневшим и погнутым медным крестом на груди.
– Актерствует отец, – насмешливо сказал студент рядом с Олексиным.
Отец Никандр начал говорить, и на студента зашикали. Гавриил посмотрел в третий ряд, где рыжая голова артиллериста почти нависла над худеньким плечиком мадемуазель Лоры, нахмурился и как-то пропустил гладкое и неторопливое начало выступления. Он видел лишь шевелящийся, как у кота, ус над розовым ушком, чувствовал досадную тревогу и словно вдруг оглох.
Шепот прошелестел по залу, и опытный оратор сделал паузу. Его сдержанный, спокойный и полный горечи пафос отвлек Гавриила от досадных дум и подозрений; он не смотрел более в третий ряд, он слушал.
– Мы ехали медленно, очень медленно, потому что на дороге то и дело попадались неубранные, уже тронутые тлением трупы. Лошади останавливались сами, не в силах сделать шаг через то, что некогда было, венцом божьего творения; мы выходили из кареты, мы рыли ямы близ дорог, и я совершал последний обряд, не зная даже, как назвать душу, что давно уже предстала пред богом. ” Господи, – взывал я, – прими душу в муках почившего раба твоего, а имя ему – человек”.
Он снова сделал паузу, и в мертвой тишине отчетливо было слышно, как судорожно всхлипнула женщина.
Выбрав категорию по душе Вы сможете найти действительно стоящие книги и насладиться погружением в мир воображения, прочувствовать переживания героев или узнать для себя что-то новое, совершить внутреннее открытие. Подробная информация для ознакомления по текущему запросу представлена ниже:
Глава 6 [ ред
Фёдор примыкает к нищим бродягам и путешествует по России, узнавая народ. От собирающих милостыню инвалидов-солдат он слышит рассказы о храбрости полковника Скобелева в боях в Туркестане. Эти же нищие, напившись, калечат Фёдора.
Гавриил назначается командиром отряда болгарских ополченцев, ему приказано сделать разведку и прорваться к корпусу Хорватовича. Герой знакомится с молодыми горячими болгарскими волонтерами и их предводителем Стойчо.
В бою с черкесами, союзниками турок, Олексин спасает отряд русских артиллеристов и вновь встречает Тюрберта. Герои пикируются по-дружески, как раньше, и заключают пари: выиграет тот, кто умрёт геройской смертью. Ночью офицеры спорят о целях Российского государства в этой балканской войне. Не все понимают, нужно ли было России ввязываться в европейские дела. Олексин отпускает пленного черкеса ради безопасности отряда.
Василий с семьёй селится в Туле и зарабатывают частными уроками. В госпитале он находит покалеченного Фёдора и выхаживает его. Случай сводит их с графом Толстым, знаменитым писателем. Тот предлагает Василию стать учителем-гувернёром своего сына.
Были и небыли. Книга 1. Господа волонтеры — читать онлайн ознакомительный отрывок
Книга 1. Господа волонтеры
— Господин капитан, а танцы будут? — бойко спросила хорошенькая барышня, тронув веером порядком уставшего адъютанта.
— О, мадемуазель Лора! — Штабс-капитан поклонился, не забывая при этом со служебной цепкостью оглядывать вестибюль. — Как всегда, в одиночестве гордом? Бросаете вызов московскому обществу? Приветствую вашу решимость в суровой борьбе за эмансипацию и ангажирую вас на весь вечер.
— А что скажет ваша очаровательная жена?
— Она так любит вас, Лора, что будет только счастлива.
— Я подумаю, Истомин. Здесь, случаем, не появлялся высокий шатен.
— С туркестанским загаром? — улыбнулся Истомин. — Увы, пока нет.
— Скажите ему, что у нас места в третьем ряду слева.
— Рад вас видеть, Истомин. Дежурите?
— Изображаю глас вопиющего в пустыне. О, поздравляю с производством, поручик. Говорят, вы недавно совершили приятный вояж?
— Не шутите, Истомин, я чудом не помер от жажды в Кызылкумах.
— Но зато удостоились поцелуя в уста от самого Скобелева. Правда это или легкая зависть преувеличивает ваши успехи?
— Если бы я вам привез именной его величества указ о зачислении в свиту, вы бы тоже расцеловали меня. А именно такой подарок я и доставил Михаилу Дмитриевичу на позиции.
— От души поздравляю. — Адъютант пожал руку поручику. — А награда ждет вас в третьем ряду слева.
— Здравствуйте, господа. Кто ждет в третьем ряду?
— Не вас, Тюрберт, не вас, — сказал Истомин. — Ждут нашего среднеазиатского героя. Он умирал от жажды, когда вы опивались шампанским, и теперь его час. Ступайте, господа, мне необходимо очистить вестибюль к приезду его превосходительства.
— Мне чертовски скучно в Москве, Олексин. — Тюрберт опять зевнул. — Я устал от отпуска, ей-богу. Вы всплыли наверх, а наверху всегда ветерок славы, хотя бы и чужой. И вы уже, вероятно, не понимаете меня, господин счастливчик.
Глава 5 [ ред
Тётушка Софья договаривается с братом о будущем воспитании и содержании детей, но Иван Гаврилович отстраняется от личного участия. Владимир подаёт рапорт на зачисление в действующую армию и получает направление в Ставрополь.
Беневоленский находит Машу в Смоленске и признаётся ей в любви. Они договариваются вместе идти в народ и работать на его благо: лечить и учить.
Гавриил прибывает в действующую сербскую армию, его поражает жестокость турок и страдания мирного населения. Здесь он встречается с бывшим сослуживцем Совримовичем и узнаёт, что сербско-русская армия терпит неудачи. Тот тоже критикует русское командование, упрекая его в некомпетентности, бестолковости и осторожности. Гавриил, как и многие русские волонтёры, начинает сомневаться в освободительном характере войны.
Глава 2 [ ред
Гавриил служит в Москве, собирается выходить в отставку и ехать воевать в Сербию. Он сообщает одиноко живущему отцу о смерти матери. Ворчливый старик тяжело переживает смерть любимой жены. Из Петербурга приезжает брат Фёдор, студент. Он добр, наивен, не имеет цели в жизни, пытался вести революционную пропаганду среди рабочих, но, испугавшись возможного ареста, сбегает в Москву к брату. Отец и два сына едут в Высокое на похороны.
Стоя у гроба жены, Иван Гаврилович вспоминает, как 26 лет назад познакомился с четырнадцатилетней крепостной крестьянкой Нюрой, полюбил её и женился на ней. От него отвернулись все знакомые, и они с женой одиноко, но в любви и согласии прожили жизнь. В горе и гневе вспыльчивый отец обижает брата жены, управляющего Захара.
Были и небыли. Книга 1. Господа волонтеры скачать fb2, epub, pdf, txt бесплатно
В романах “Ольга, королева русов” и “Вещий Олег” Борис Васильев восстанавливает картину Древней Руси, в которой правили мудрые князья из рода Рюриков, – великий князь Олег, сумевший тысячу лет назад водрузить русский щит на воротах Царьграда, а потом его дочь Ольга – первая княгиня-христианка.
“Господа офицеры” – вторая часть дилогии Бориса Васильева “Были и небыли”, посвященная Русско-турецкой войне (1877-1878). Центральной фигурой повествования здесь становится генерал Михаил Дмитриевич Скобелев, легендарный герой битв при Плевне и на Шипке. В этих важнейших исторических событиях принимают участие и молодые дворяне Олексины.
Юные герои повести Бориса Васильева “Завтра была война” живут в предгрозовое время. Очень скоро (завтра!) им предстоит взять в руки оружие, а пока они сражаются за свою честь. В книгу вошли также повествования о послевоенном времени, когда бои уже отгремели, но личное достоинство и преданность Родине по-прежнему приходится отстаивать каждый день: “Неопалимая Купина”, “Суд да дело”, “Победители”, “Старая “Олимпия”, “Ветеран”, “Экспонат №. ” и киноповесть “Аты-баты, шли солдаты”.
Полная литературная версия сценария широко известного одноименного фильма о судьбах русских офицеров и их семей.
Повесть известного советского писателя о героической судьбе девушек-зенитчиц, погибших в жестокой схватке с фашистскими захватчиками в лесах Карелии.
Книга рассчитана на массового читателя, в первую очередь на молодежь.
Детей у нее не было.
А вот детей у Антонины Федоровны Иваньшиной никогда не было. Один раз, правда, началась в ней иная жизнь, и она счастлива была без меры и только боялась признаться ему, любимому, виновнику этой иной жизни, чтобы не отправили в тыл, чтобы не разлучили раньше времени. Но все равно разлучили, только зря хитрила. Пуля разлучила. Убила и любовь ее единственную, и все надежды разом. Отрыдалась тогда Антонина и пошла к врачу.
Давным-давно князь Рюрик захватил свое место под солнцем, перешагнув через горы трупов друзей и врагов, но сейчас он стар, руки с трудом держат меч, тело измучено былыми ранами, а разум затуманен одурманивающими зельями. Малолетний сын Рюрика, княжич Игорь, немощен и слаб. Бывший воспитанник князя – конунг русов Олег – хитер, умен и очень дальновиден. Недаром его прозвали Вещим. Клубок интриг, месть, заговоры, убийства, битвы не пугают Олега, он знает, в какую вступил игру – ведь победителю достанется всё!
— Ложку да кружку, больше ничего не бери, — сказал сосед Володя. — Все равно либо потеряешь, либо сопрут, либо сам бросишь.
Володя был всего на два года старше, но уже успел повоевать, получить тяжелое ранение и после госпиталя долечивался дома у отца с матерью. А у Игоря отца не было, только мама, и поэтому мужские советы давал бывалый сосед:
Сокращенный перевод с немецкого Л. М АКОВКИНА
“Si Deus nobiscum – Quis contra nos!” (“Если с нами бог, то кто против нас!”). Эти слова выбиты на могильной плите патера Жана Франсиса Бракеля в церкви Сен-Пьер.
13 октября 1914 года немецкие части вступили в Зеебрюгге. Приветствовать их вышел один только католический священник – патер Бракель. Он представился командиру и на вопрос о настроении населения выразил желание поговорить с господином капитаном с глазу на глаз. Менее часа спустя были арестованы сапожник Луи Габелен, старый Этьен Валенкур и адвокат Зиверт Хоогбрек; первые двое – известные в городе социалисты, адвокат – фламандский националист.
Был у сапожника Ханаана Мергашильского сводный брат – Лейзер-Довид, занимавшийся малодоходным в здешних краях и необычным для еврея делом – птицеловством.
– Еврею не подобает ловить птиц, – всякий раз твердил Ханаан, когда речь заходила о Лейзере-Довиде. – Нехорошо запирать их в клетку и усаживать на жердочку; лесные и луговые птахи должны свободно перелетать с ветки на ветку, с одного куста на другой. Представь себе, Хаимке, что было бы, если бы среди бела дня птицы ловили нас и уносили в своем клюве в непроходимую чащу или на непролазные болота.
СМЕРТЬ НЕ СТАВИТ ЗАПЯТЫХ ( Памяти Шимона Маркиша)
Трудно и горько писать о мертвых, которых – хоть убей – представить мертвыми невозможно. Но, как испокон известно, Высший Судия не склонен считаться с нашими поверхностными представлениями о жизни и смерти. Мало того – из поколения в поколение передается грозное и не лишенное основания поверье, что Отец небесный имеет обыкновение забирать прежде всего тех, кого Он любит и числит в своих лучших созданиях. И делает это с непререкаемым постоянством.
Иногда мне, как малым детям,
снится, будто летать умею.
Но охвачены болью плечи,
как отхлестанные кнутом.
Крылья заживо обрубили,
значит, душу мою убили,
и швырнули меня на землю,
в непринявший, чужой мне дом.
Но рассвет зажигает свечи,
на плечах заживают шрамы,
и довольно раскинуть руки,
чтоб в пречистое небо лететь.
Я ребенок малый. Я верю –
дочь простит и полюбит мама,
Три представителя этого замечательного семейства составили гордость российской дипломатии и в 1710-е годы вошли в самый влиятельный клан, ведавший внешней политикой империи. То были родные братья Веселовские ≈ крещёные евреи ашкеназского происхождения. Основателем династии был выходец из польского местечка Веселово Яков. Он оказал важные услуги русской армии при взятии Смоленска в 1654 году и был поставлен перед необходимостью креститься, после чего переехал в Московию. Cын же его, Павел Яковлевич Веселовский (ум. 1715), женился на крещёной еврейке Марии Николаевне Аршеневской (бывшей в родстве с вице-канцлером П. П. Шафировым), в браке с которой произвёл на свет шестерых сыновей и двух дочерей. Сведения о Веселовском-старшем довольно скудны. Известно, что какое-то время он служил стольником и был, по всей видимости, человеком образованным, иначе не курировал бы в 1706√1711 годах работу немецких школ в Москве. И жительствовал он в Первопрестольной, владея домом за Покровскими воротами, что в Земляном городе. В последние годы жизни он был комиссаром Аптекарской канцелярии в Москве.
- ЖАНРЫ 360
- ПОЛЬЗОВАТЕЛИ 621 011
Оценка: 10
Название печатной книги: Том 6. Были и небыли. Книга 1. Господа волонтеры
Мне нравится
За минуту
Москва. Благородное собрание. Там можно встретить представителей дворянства, православной церкви и военных офицеров. На этом собрание встретились Гаврил Олексин и Тюрберт. Оба находятся в одинаковых воинских званиях – поручик. Гаврил как раз недавно побывал в Туркмении. Там он познакомился с генералом Скоболевым, который ему показался достойным своего звания.
Однако не только Гаврил вернулся из не самого стабильного места в мире. В Болгарии уже не первый год гремят недовольства, свидетелем которых оказался отец Никандр. Он поведал представителям знати о доблести балканских народов, которые ведут войну за право быть свободными на мировой карте и навсегда избавиться от турецкого ига. Закончил своё выступление преподобный призывом кадровых офицеров помочь балканским мятежникам обрести свободу от Османской империи. Воодушевлённый выступлением, Гаврил решает пойти добровольцем на Балканы.
После того, как я не на шутку увлеклась творчеством Бориса Васильева, мне стало интересно узнать побольше о его творчестве и о его жизни. Оказалось, что Васильев (также как и я) с детства увлекался историей, и это увлечение переросло в творчество, а точнее в написание исторических романов о России. Историю я люблю, особенно люблю историю России, немного (хочется в это верить) в ней разбираюсь и поэтому такой жанр литературы мне особо близок. ( Помнится, когда проходили “Войну и мир”, все старательно пропускали эпизоды со сражениями и отсылками к историческим действиям и лицам, и скорее читали про Наташку Ростову, а вот я наоборот, со смаком читала про все баталии.) Так вот, завершая мое лирическое вступление, я хочу рассказать о взгляде на Россию из семьи Олексиных, чья жизни прослеживается на протяжении 6 томов “Саги об Олексиных”.
Я читала книги в порядке историческом, т.е. как их и надо читать от 18 века к веку 20. Но хочу отметить, что Васильев писал их в совершенно рандомном порядке. И что меня поражает, как он собрал все линии воедино так ловко, ведь этих Олексиных там тьма тьмущая и каждый со своим характером, своей жизненной линией, да еще вписал их в ход истории.
Главный герой Иван Олексин, молодой офицер, повеса, знакомец Пушкина, однолюб и горячая голова. Скажу честно, линия Пушкина меня весьма напрягала, наверное потому что про Александра Сергеевича очень много информации и можно “подрезаться” на явно выдуманном историческом факте, а еще не так уж хорошо я знаю похождения Пушкина, чтобы этот выдуманный факт подловить, короче говоря сама себя смущалась, а потом решила расслабиться и получать удовольствие.
Из всех томов, этот самый позитивный. За главным героем было увлекательно следовать, ведь он был молод, горд и горяч. Дуэлей по долгу чести было просто навалом, а также застенки, в которые Иван угодил потому что на него пала тень знакомства с декабристами, хотя он их и не поддерживал. И линия любви из всех Олексиных, хотя и весьма драматичная, но наиболее счастливая что ли, в конце концов.)
Особо надо отметить, как много герои рассуждают о России, о её судьбе, о перекосах внутри государства, о том что нужно простому народу, а что нужно дворянству. Интересные, надо сказать, мнения :”каждый русский с рождения, от материнского молока понятие на всю свою жизнь получает, что вина не столько в поступках его содержится, сколько в столах канцелярий государства Российского”, вам не кажется, что ничего не поменялось?)
Роман написан в виде записок с маленькими житейскими мудростями и выводами в конце, которые перемежаются воспоминаниями о днях прекрасной молодости.
2) Были и небыли (в двух частях). Господа волонтеры (ч.1). 1977 год. Господа офицеры (ч.2). 1980 год.
Проходит время, на дворе 70-ые года 19 столетия. Семья Олексиных разрослась. Повествование идет уже о внуках Ивана, а их у него аж 10 штук, причем все от единственного сына. Так получилось, что все эти многочисленные отпрыски осиротели, и большая семья стала расползаться, хотя старшая Варвара изо всех сил пыталась её удержать. Самый старший отправился на войну против Турок, которые напали на Болгарию. Тогда была в моде славянофильская теория, и Русь активно бросилась помогать братьям славянам. Старший Гавриил после первых же боев понял весь трагизм сложившейся ситуации – молодежь вдохновить вдохновили на волонтерство, а снабдить ни чем не снабдили. Вот и пошли воевать русские молодые офицеры с голыми руками, имея в распоряжении полуграмотных маловооружённых болгарских крестьян. Честно сказать об этой войне до этой книги я знала мало, теперь пробел восполнен. Василий уехал строить рай в Америке по методу коммунизма, но ничего не вышло, антигуманные американцы весь строй обломали. О таких поселениях читать тоже крайне интересно. Позже этот Василий вернется в Россию и станет самым рьяным Толстовцем. Обо всех Олексиных писать подробно я не буду, но пожалуй самыми для меня яркими героями в книге были молодая пара революционеров – Машенька Олексина и её возлюбленный Беневоленский. Кончилась жизнь ее весьма трагично, она хотела кинуть бомбу в какого-то зарвавшегося чиновника, но видя что он едет с детишками, подорвалась на бомбе сама.
Тут я уже выбралась на более знакомую историческую дорожку, а именно самая гуща Русско-турецкой войны – сражение при Плевне. ( Акунин написал знаменитый “Турецкий гамбит”). Васильев описал несколько настолько ужасно трагичных момента, что я даже всплакнула над книгой. Иллюстрация ниже, это знаменитое форсирование реки Дунай. Васильев туда отправил самого яркого персонажа, пусть и не Олексина, и тот погиб смертью храбрых.
Вообще, надо сказать, что сам генерал Скобелев был личностью неординарной, небывалой храбрости человек, при том отличный стратег. О таких людях читать одно удовольствие. Олексины были напрямую связаны с сим выдающимся человеком, один из братьев сумел снискать уважение такого человека и стал его порученцем.
Самая трогательная и одновременно самая яркая для меня книга. Книга практически целиком посвящена Наденьке Олексиной и Ходынской трагедии на коронации Царя Николая II. Я не знаю как так можно было описать переживания юной девушки, которую случайно затесали в самую давку, но я также потела и задыхалась как она, пока читала. Прониклась я этой Ходынкой очень сильно. Прочитала потом многие факты о этой трагедии, это было ужасно. Надя выжила, но навсегда в ней осталась эта трагедия, только обросла внешним слоем.
5) И был вечер, и было утро. 1987 год Неожиданно для себя обнаружила, что перескочила одну книгу.( Так что ее еще нужно прочесть.
“Это очень по-русски: сжечь хороший дои м восторженно глазеть, как в нем горят книги, картины, музыка, саксонский фарфор. Очень, очень по-русски.”
Революция, раскулачивание Олексиных. Одни остались верны чести, другие опустились и стали доносчиками, большая семья, у всех свои пути. Интересно и тревожное время, но сколько бы книг о начале революции я бы не прочитала, так и не расставила для себя все по своим местам. Только я начну понимать какую-то одну линию, как тут же она делает фортель, и уже другие смотрятся хорошо на ее фоне. Представляю какой раздрай тогда царил в умах людей, особенно малограмотных. Там была одна сцена, вогнавшая меня в черную дрожь. Когда гордую и несгибаемую Олексину повели на расстрел в ее свадебном платье (это она для пущего эффекта натянула) только потому, что ее муж когда-то сражался в царской армии, хотя на тот момент он был в рядах красных и охранял Собрания, которые проводились в Санкт-Петербурге. Ой, столько несправедливости тогда творилось читать страшно, а уж жить в ту эпоху и подавно.
Заключительная книга саги. Здесь речь пойдет уже о годах послевоенных, точнее 50-60 года. Года, когда распускали репрессированных из лагерей. Главная героиня Калерия по роду матери Олексина (мама у нее та самая, которую в Ходынке чуть не затоптали) была верная поборница революции, сбежала в 17 лет из дома за своим революционером. Прошла все годы кровавых войн с ним рука об руку. Но потом, выяснилось, что она избывшего дворянского рода, а значит милости просим в лагерь, как лицо неугодное государству. Самое поразительное, что она сохранила в себе доброту к людям и источала какой-то чуть ли не святой свет вокруг себя. Выйдя из лагеря она приехала к своей бывшей сокамернице доживать свой век в жалкой захудалой деревеньке, которую уже “победил” город. Читать об этом тотальном одиночестве (детей она так своих и не смогла найти, муж пропал бесследно), и поразительной вере в людей наверное больнее всего. В книге мало действия, но много интересных рассуждений.
Ссылки
В Майкопе юнкер Владимир Олексин сближается с семьей своего начальника – подполковника Ковалевского. Неожиданно он становится участником сомнительной интриги: поручик Геллер просит его быть свидетелем на его тайном венчании с Таей, дочерью подполковника. Владимир разочарован, так как сам влюблён в Таю, но вынужден согласиться. Он присутствует на ночном венчании, которое проводит пьяный поп, но поначалу не замечает ничего странного.
Наутро командование полка проводит расследование инцидента. Выясняется, что венчание было фиктивным, поп подкуплен, а Владимир и Тая обмануты Геллером. Юнкер и капитан Гедулянов, выходец из солдатских детей, с детства знавший Таю, едут за ней в Тифлис. Геллера приказано привезти в полк и подвергнуть суду офицерской чести. В ночном разговоре офицера и юнкера выясняется, что Владимир разуверился в боге, а Гедулянов — в дворянах.
Найдя Геллера и Таю, Владимир вызывает подлеца на дуэль, стреляется с ним и погибает. Перед смертью он разговаривает с Таей, ушедшей от Геллера и разочаровавшейся в нём. Капитан Гедулянов не успевает предотвратить дуэль, за что потом винит себя всю жизнь.
В период временного военного затишья Гавриил пресекает попытки сербских солдат брататься с турками. Они с турецким офицером разводят своих подчинённых по позициям. Олексин, Тюрберт и Брянов спорят о странностях и безыдейности этой войны, к которой славяне оказались не готовы. Брянов высказывает демократические убеждения, которые претят Гавриилу и Тюрберту.
Эпилог [ ред
Турецкая армия при поддержке Великобритании долго одерживала победы над плохо вооружённым и организованным сербским войском. Россия объявила ультиматум Турции о немедленном перемирии, тем самым спасая Сербию от поражения. В 1876 году Россия вступила в войну за независимость Балкан.
На Благородном собрании в Москве встречаются два поручика — Гаврил и Тюрберт. Гаврил только-только вернулся из туркменской командировки, где познакомился с генералом Скоболевым.
Глава 7 [ ред
Финансовое положение Олексиных незавидно, поэтому тётушка Софья пытается познакомить Варю и Машу с кавалерами для выгодного замужества. Потенциальные женихи обращают больше внимания на Машу, и Варя злится на сестру.
Гавриила чуть не высылают в Россию за то, что он отпустил черкеса. Его бросают на опасный участок фронта в составе батальона под командованием капитана Брянова — замечательной личности, нигилиста. Они с Олексиным становятся друзьями. В отряд Гавриила вступают коммунары-французы, с которыми он прибыл в Сербию. Происходит победный бой с турками, где слаженно действуют офицеры-волонтёры Тюрберт, Брянов и Олексин.
Глава 3 [ ред
Василий Олексин, член народовольческого кружка, оказывается в Америке, в коммуне, зарабатывая на жизнь фермерским трудом. Их коммуна, основанная на спонсорские деньги, призвана доказать миру преимущества свободного труда свободных тружеников. Одна из женщин сообщества, молодая мать Екатерина Малахова, симпатизирует ему.
Коммуна терпит неудачи, потому что среди её членов нет ни земледельцев, ни скотоводов. Василий едет купить бычков на продажу. По дороге его обманывают, грабят и чуть не убивают. Едва живой, разочарованный, он возвращается в коммуну, где ему признаётся в любви Екатерина.
Гавриил собирается в Сербию, учит язык и полон благородных идей о высокой освободительной миссии России по защите славянских братьев от турецкого ига. Его пытается разубедить князь Насекин, рассказывая о подлой роли Европы в стравливании России и Турции на Балканах. Гавриил старается не верить в горькую правду. Захар просится с ним в Сербию денщиком.
Живя в Высоком после похорон матери, юнкер Владимир Олексин знакомится с соседской барышней-кокеткой Лизой и влюбляется в неё.
Проповедуя среди мужиков христианскую философию, Фёдор Олексин знакомится со студентом-медиком Беневоленским, умным и образованным поповским сыном. Он вводит его в дом, и в того влюбляется семнадцатилетняя курсистка Маша Олексина.
Глава 4 [ ред
В Будапеште Гавриил и Захар ожидают парохода в Сербию. К ним обращаются четверо французов с просьбой помочь им попасть туда же. Они коммунары, их разыскивает полиция. Гавриил соглашается помочь, хотя не разделяет революционных убеждений.
Варя отправляет Машу в Смоленск, поскольку боится, что та, влюблённая в Беневоленского, наделает глупостей.
В Будапеште Гавриил встречается с братом Василием, едущим с женой Екатериной и её сыном домой, в Россию. Тот сообщает, что разочаровался в заграничных социалистических идеях по переустройству общества, и надеется найти подобную идею в России. Путь нравственного очищения — вот модель справедливого общества будущего, считает он. Гавриил же уверен, что за справедливость нужно сражаться. С оказией они с Захаром и французами спешно отбывают на войну.
В деревню к Варе приезжает тётка Софья Гавриловна и объявляет, что намерена выдать её с сестрой замуж, их двухлетнюю сестрёнку Надю взять к себе, определить детей Ваню, Георгия и Николая на учёбу к отцу в Москву.
Гавриил с Захаром прибывают в Белград, регистрируются как русские волонтёры и ожидают проводника в армию. От других русских волонтёров они узнают, что положение страны сложное: ей вредит Австро-Венгрия, договорившаяся с турками, собственное правительство боится воевать и готово договариваться с врагом. Русские волонтёры воюют храбро, но неумело; против них и сербского ополчения выдвинута регулярная турецкая армия и иррегулярные банды башибузуков. Русский штаб занят более разговорами, чем войной, которая имеет партизанский характер.
Проникшись этими идеями, Фёдор тайно уходит из дома, оставив Варе записку.
Гавриил неспешно едет в действующую армию. Попутчик, русский офицер Истомин, рассказывает ему о том, как бестолково и ошибочно ведёт войну русский штаб, о несогласованности действий с сербским ополчением. В поездке Гавриил спасает французских коммунаров от полиции. Ему помогает польский волонтёр Отвиновский, который не любит русских, но с Гавриилом сближается.
Глава 1 [ ред
Москва, Благородное собрание. Здесь встречаются приятели – поручики Гавриил Олексин и Тюрберт, молодые, блестящие, полные надежд. Олексин только что вернулся из Туркестана, где познакомился с молодым удачливым генералом Скобелевым.
Перед высшим светом выступает отец Никандр, только что вернувшийся из воюющей Болгарии. Он рассказывает о национально-освободительной войне, которую ведут народы Балкан против многовековой турецкой оккупации. Священник призывает русских офицеров принять участие в этой войне и освободить страдающих и подвергающихся насилию братьев-славян. Искренне воспринявший этот призыв поручик Гавриил Олексин вступает волонтёром в армию.
Смоленск, городской дом Олексиных. Варя Олексина, живущая здесь одна, узнаёт о смерти матери в деревне Высокое. Всю ночь Варя вспоминает мать, бывшую ду01шой семьи и главным советчиком для десяти детей. Маленькая тихая женщина, бывшая крепостная крестьянка, всегда была ближе детям, чем отстранившийся от них отец. Растила и воспитывала их она, отец только образовывал.
Варя собирает на похороны всю большую семью: братьев Гавриила, Фёдора, Владимира, Ивана и Георгия, сестру Машу. Совсем маленьких детей на похороны не привозят.
Автор
Классическая и современная проза
О книге
В романе “Глухомань” Борис Васильев, автор известных книг о князьях Древней Руси, обращается к современности. Его герои живут “там, во глубине России”, где “вековая тишина”, но их не минуют все самые значительные события, потрясшие страну в 80-90-е годы, – Афганская война, перестройка, передел собственности. Действие романа “Отрицание отрицания” разворачивается в период с революции 1917 года до начала Великой Отечественной войны. В центре повествования – дворянская семья Вересковских, каждый член которой избирает свой путь. Писатель называет Россию страной отрицания и пытается найти в прошлом истоки сегодняшних бед.
Мы всегда рады честным, конструктивным рецензиям. Лабиринт приветствует дружелюбную дискуссию ценителей и не приветствует перепалки и оскорбления.
Книга очень интересная! Буквально вчера только её закончил. Глухомань повествует о времени развала СССР, конец 80-х. Когда все пришло в упадок. Отрицание отрицания, это отдельная история, начинающаяся в 1917 г. показана судьба одной дворянской семьи и тех кто был с ними рядом, как эта “мясорубка” под названием революция перемалывала судьбы людей. Борис Львович, умеет погружать в события, которые он описывает, читая, вы как будь-то незримо присутствуете рядом, произведения не скажу, что самые легкие,так как и время было, отнюдь не из легких.
Весьма нехарактерная для Васильева книга: все же,он для меня (и для очень многих) остается автором, который как никто другой способен передать страдания и переживания людей. Поэтому это произведение, порою легкое и сопровождаемое юмором, немного удивило. Но ничуть не утратило своего великолепия!
Одни из любимых книг Бориса Васильева. Как же он умеет погрузить читателя в то пространство, где разворачиваются действия! Как его книги поражают и подкупают своей искренностью! В этих книгах все честно, без масок, но и без излишеств чувств. Писатель с большой буквы. Издание великолепное – твердая обложка с золотым тиснением, белоснежные страницы, четкая печать и приятный шрифт. Рекомендую. Прилагаю фотографии:
По форме. Книга качественная, прочная, бумага хорошая. Шрифт для меня приемлемый (слабовидящий). По содержанию. С юмором у автора не очень получается. Грустная часть получается у автора лучше: сразу чувствуется рука Васильева. На мой взгляд, тема раскрыта, потому что автор правильно через диалоги, через рассуждения главного героя передал настроение и взгляды простых людей на тот момент времени. Конечно, невозможно объять необъятное, но и такие типы людей были и есть.
фото для ознакомления
Только начала читать, но мне уже нравится. В том вошли поздние романы Бориса Васильева, написанные в XXI веке. Никаких дополнительных материалов, статей в книге нет. Только два романа. Об издании:гладкая обложка с золотистым тиснением. Листы белые. Шрифт средний, удобный для чтения. Книга довольно тяжелая. Некоторые страницы для наглядности.
Другие книги автора
Кто написал Были и небыли. Книга 1. Господа волонтеры? Узнайте фамилию, как зовут автора книги и список всех его произведений по сериям.
Кто написал Глухомань? Узнайте фамилию, как зовут автора книги и список всех его произведений по сериям.